– Вот именно. – Глаза ее сузились, а на щеках заалел воинственный румянец. – Тебя что-то в этом волнует?

Универсальный переводчик никогда не подводил его. Логика подсказывала, что и сейчас он работает исправно. И тем не менее Старбак не мог поверить, что правильно ее понял.

– Какие обязанности были у тебя в Калифорнии? Когда ты была детективом третьего класса?

– Я работала в отделе по расследованию изнасилований и бытового хулиганства. Месяц пробыла в роли секретного агента, результатом чего явился арест и приговор одному насильнику, подонку, который в течение года терроризировал женщин на пляжах Венецианского залива. Понятно?

– Слышать такое и то страшно. – Он поражался, как мог ее отец, который в то время был жив, или ее друг разрешить ей занимать эту опасную должность.

Она пожала плечами.

– Не более чем разгуливать в шортах во время снежного бурана. Возможно, на пляжах Венецианского залива это последний крик моды, Старбак, но для Мэна твои шорты – определенно легкомысленная одежда.

Она нахмурилась.

– Раз уж мы заговорили о вчерашнем небольшом приключении… полагаю, нужно показать тебя врачам в больнице.

– Я не хочу ехать в больницу.

– Плевать я хотела на то, что ты хочешь, – рявкнула она таким тоном, какого ни за что не позволила бы себе ни одна, даже самая упрямая, сарнианка.

Он медленно скрестил руки на груди черного лыжного свитера и устремил на нее взор.

– А если я откажусь?

Вздернув подбородок, она решительно встретила его вызывающий взгляд.

– Не советовала бы испытывать меня.

Куда только девалось беспечное создание, тараторившее как разноцветный попугайчик! На его месте возник суровый, облеченный властью представитель правоохранительных органов, ничем не слабее любого сарнианского полицейского с оглушающим бластером в руках.

– Но тебе везет, – добавила она. – Пока. Потому что до окончания метели я не смогу отправить тебя на материк.

Решение, которое она приняла столь неохотно, Старбак воспринял с облегчением. Он не собирался позволить ей отвезти себя в больницу. Вот только еще не решил, как далеко может зайти в попытке помешать ей.

– Раз ты так считаешь… – примирительно сказал он.

Черити стрельнула в него коротким подозрительным взглядом.

– Кроме того, необходимо выяснить, что произошло с твоими вещами, – продолжала она. – Это весьма странно. Здесь, на острове, о кражах, можно сказать, и не слыхивали.

Оранжевые язычки пламени согревали комнату. Выпитый кофе расслабил тело, но стимулировал мозг.

Он облегченно вздохнул при мысли о том, что хоть тело у него и земное, но мозг сарнианский. Втайне его все время грызла тревога, что он может воссоздаться на этой планете в виде землянина с примитивным умом.

Все архивные документы описывали жителей Земли как милосердную, но непредсказуемую и порой жестокую расу. Впрочем, все это вполне объяснимо, если не забывать, что и сама Земля только-только вошла в юношеский возраст.

Спустя века, если только они не разрушат окончательно планету легкомысленным загрязнением или нескончаемыми территориальными притязаниями, они придут, как и его собственный народ, к той ступени развития, когда войны, болезни, нищета останутся далеко позади. И о них будут рассказывать детям на уроках древней истории.

– О Бог мой. – Черити схватилась за спинку стула, а потом буквально упала на сиденье.

Старбак узнал имя одного из земных божеств, но по ее изумленному тону догадался, что она не молится.

– Что случилось?

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами.