Ее заместитель, Энди Мэйфейр, отправился на обед, внезапно воспылав горячим желанием отведать в «Серой чайке» рыбной похлебки Николетт Дюпре. По тому, как ее пятидесятипятилетний помощник вспыхивал каждый раз при упоминании имени Николетт, Черити заподозрила, что она интересует его значительно больше, нежели похлебка.

Скрепя сердце, поскольку ей не хотелось ему мешать, Черити вызвала его по радиотелефону. Он не отозвался, и она поняла, что он оставил телефон в машине. Снова.

У нее было два выхода. Потерять кучу времени, чтобы поймать своего помощника в кафе, которое расположено на другом конце города. Или же справиться самой. Тот день, когда она окажется не в состоянии справиться с парочкой пьяниц, станет последним днем ее работы в полиции, после чего она снимет значок отца с груди.

Приняв решение, Черити покинула уютное тепло участка, забралась в джип и направилась в сторону порта.

СТАРБАК И ДИЛАН только-только закончили очередные расчеты, и Дилан сказал:

– Мы пропустили обед. Ты, должно быть, умираешь с голоду.

Старбак с удивлением обнаружил, как быстро пробежало время.

– Да, я голоден.

Дилан встал и сладко потянулся.

– В холодильнике, кажется, осталась пицца. Можно разогреть в микроволновке. Если только ты не хочешь чего-нибудь другого.

– Пицца подойдет, – сказал Старбак, не имея ни малейшего понятия, на что согласился. Но поскольку до сих пор все, что он пробовал на Земле, – особенно некая сказочная смесь под названием «ореховое масло» – имело восхитительный вкус, он горел желанием попробовать что-нибудь еще.

Пицца более чем великолепна, решил Старбак десять минут спустя. Правда, расплавленный сыр обжег ему небо, но все равно сочетание продуктов показалось ему самым настоящим гастрономическим волшебством.

Он как раз обдумывал техническую возможность захватить на Сарнию такое количество замороженной пиццы, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь, как на пороге столовой возникла Ванесса.

– Джентльмены не возражают, если я к ним присоединюсь?

– Разумеется, нет, – ответил Дилан.

– Не хотела прерывать вашу работу. – Ее хрипловатый голос напомнил Старбаку мурлыканье полярной кошки. А когда она прошла по столовой своей скользящей, расслабленной походкой, аналогия с кошкой стала еще заметнее.

– В данный момент ты прерываешь лишь беседу о великолепном вкусе острой пиццы, – отозвался Дилан.

Она с явным презрением оглядела коробку с сырными крошками.

– У вас с сестрой ужасающая манера есть все подряд.

Дилан расплылся в ухмылке.

– Уж лучше я доживу до восьмидесяти, наслаждаясь пиццей, чем до ста на тех низкокалорийных картонках, которыми ты поддерживаешь свое существование.

– Рисовые хлебцы весьма питательны. – Она достала с полки пачку. – Не хочешь попробовать?

– С удовольствием, – вежливо ответил Старбак. Интересно, насколько это невкусно?

Ответ на этот вопрос он узнал секунду спустя.

– Прекрасно, – похвалил он, старательно разжевывая черствый сухой кусок и запивая его глотком шипящей колы, предложенной Диланом.

– А ты лжец, – констатировала Ванесса тоном таким же сухим, как и тот рисовый хлебец, которым Старбак едва не подавился. – Но красивый. – Она с улыбкой взглянула на Дилана. – Как идут дела?

– Идут, как им и положено, – уклончиво ответил Дилан. – А как там Эмилия?

– Сегодня утром я рассчитывала расщепить клетку, но где-то заклинило. Опять. Ну, я прошлась, чтобы освежить мозги, и теперь, полагаю, этой чертовой проблеме от меня не уйти.