— Что это тут за суматоха? — поинтересовался Доминик, выступая вперед. — Неужели все это только из-за того, что эта старая боевая лошадь наконец поумнела настолько, что вернулась домой?

Мужчины пожали друг другу руки, Кэтрин подошла и обняла Рейна.

— Добро пожаловать домой, Рейн, — она тепло улыбнулась ему, потом обернулась к его тоненькой немного побледневшей жене. — А это, должно быть, Джоселин. Я рада, что мы наконец встретились.

В голосе Кэтрин была так много тепла, что Джоселин наконец искренне улыбнулась.

— Рейн писал нам о вас. Я уже давно жду встречи с вами.

Доминик обратил на Джо взгляд своих темных глаз.

— Думаю, что я должен перед вами извиниться, леди Стоунли. Ради Рейна, я надеюсь, вы забудете о наших прошлых размолвках.

— В-вы ничего мне не должны. Это все было ужасной ошибкой. Мне очень жаль, что все так сложилось.

Доминик улыбнулся, его белые зубы сверкнули на фоне смуглой кожи так ярко, что не оставили бы равнодушной и самую пресыщенную женщину в Лондоне.

— Речь истинной леди, — он поднял ее руку к губам. — Добро пожаловать, виконтесса.

С этого момента дела пошли на лад; во всяком случае, Рейн думал так, пока дамы не удалились наверх, чтобы переодеться к обеду, и друзья остались в гостиной одни.

— Ну что? — изящно, как пантера, прислонившись к стене красного салона, Доминик смотрел, как Рейн пересекает красный восточный ковер.

— Что? — переспросил тот, наклоняясь, чтобы взять сигару из хрустальной коробки на резном столе розового дерева.

— Может, ты мне все-таки расскажешь, каким образом ты сделал это ошеломляющее открытие? Как ты узнал, что мисс Эсбюри невиновна?

Рейн с трудом заставил свое лицо казаться непроницаемым.

— Это неважно. Важно лишь то, что это так.

— У тебя есть какие-либо доказательства?

— Я же сказал тебе, что Джоселин невиновна. И я прошу тебя, своего ближайшего друга, поверить моему мнению. Я прошу тебя принять женщину, которую я избрал себе в жены, так же, как я признал твою.

Доминик долго молчал.

— Мы с тобой слишком давно дружны, чтобы я мог отказать тебе в какой-либо просьбе. Если ты готов рисковать жизнью ради этой женщины, я могу понять, насколько сильны твои чувства по отношению к ней. И, как ты уже сказал, она твоя жена. Этого для меня довольно.

— А Кэтрин?

— Кэтрин — романтик. Она всегда ищет в людях что-нибудь хорошее. Я думаю, что она хотела найти хорошее и в Джоселин с той минуты, как узнала о твоих чувствах к ней. Она будет защищать твою жену изо всех сил.

Рейн кивнул, довольный тем, что сказал Доминик. Он отрезал кончик сигары, зажал ее зубами, зажег и глубоко затянулся, пока на ней не зарделся огонек.

— К сожалению, — добавил Доминик, — я не могу сказать того же о твоей сестре.

Рейн нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Александра убеждена, что Джоселин виновна. Она уверена, что мисс Эсбюри обманом заставила тебя поверить в ее невиновность. Что касается твоей сестры, то тут Джоселин придется нелегко.

Рейн вздохнул.

— Девчонку надо выдать замуж.

— Она уже получила даже слишком много предложений. Среди последних — от Питера Мелфорда, но она, конечно же, ему отказала. Бедный дурачок вообразил, что у него есть шанс. Насколько я знаю, он тяжело переживает ее отказ.

Рейн кивнул.

— Могу себе представить. Напомни мне заняться проблемой ее замужества после того, как мы уладим остальное.

Доминик отошел от стены, легкими широкими шагами приблизился к Рейну.