– Пойдём. Выпьем чай, хорошо? Я обещаю тебе, что никто тебя не тронет. Ты не в себе. Пойдём, Энрика. – Киф приобнимает меня за плечи и куда то ведёт.

Я позволяю ему, потому что устала. У меня течёт кровь из носа. Голова готова взорваться от боли. Глаза болят от напряжения. Всё тело дрожит. Я так устала.

Умываюсь в туалете кафе и закрываю глаза, чтобы прийти в себя. Сил нет. Я выхожу и направляюсь к столику, за которым меня ждёт Киф. Может быть, он прояснит ситуацию? Может быть, он нормальный? Кажется, Каван мог бы помочь. Он точно знает многое. Он в курсе того, что происходит. Но его убили. Его уже убили, Слэйн не просто так волновался за него. Всех убивают. Они что то сделали со Слэйном. Я не могу поверить в то, что он сам захотел так поступить. Даже для его злодея это слишком жестоко.

– Сальма обвинила тебя в избиении моего отца? – тихо спрашивает Киф.

– Она явно пыталась приплести меня туда, потому что Слэйн кричал определённые слова…

– Да, мама рассказала. Мне пришлось ей дать лошадиную дозу снотворного и отвезти к себе, чтобы она не разводила панику. Что случилось, Энрика? Ты можешь рассказать мне в точности, как всё происходило, пока Слэйн не поехал, чтобы избить моего отца?

С тяжёлым вздохом пересказываю ему всё, что было вчера. Киф внимательно слушает меня, прикидывая что то в голове. Так же я рассказываю ему о своих подозрениях, о Дейзи и прошу помочь ей, потому что Киф полицейский, у него есть власть, и он… надеюсь, другой. Не животное, как Доналл.

– Выходит, он сорвался, – заключает Киф.

– Сорвался? Это больше, чем сорвался. Это ужасно. Слэйн не мог так поступить. Ему помогли, – настаиваю я, защищая его. – Правда?

Киф поджимает губы и обводит кафе долгим взглядом.

– Прошу. – Тянусь к его руке, лежащей на столе, и сжимаю её. Он вздрагивает и быстро убирает руки.

– Прости.

– Тебе не нужно извиняться, но Слэйн одержим. Пусть он сейчас в госпитале, но есть люди, которые на него работают. Я не хочу потом лежать на месте своего отца.

– То есть он сделал это добровольно? По собственному желанию?

– Да, Энрика. Слэйну нельзя так много пить. Он явно был сильно пьян, раз не смог проконтролировать себя. У него есть с этим проблемы. Слэйн зачастую держится, может держать эмоции внутри себя, но, видимо, страх взял своё.

– Страх чего?

– Ты не понимаешь? – усмехается Киф.

– Нет. Правда, нет. Я запуталась. Не понимаю.

– Страх влюбиться и признаться себе в этом. Я с самого начала знал, что хорошим это всё не закончится. Его учили, что плохое – это хорошо, а чёрное – это белое, Энрика. К сожалению, ему достался плохой учитель. Наш дед был ублюдком. Жестоким ублюдком, который забрал его из семьи. Он заманил его обещанием научить защищаться от тех, кто хочет причинить ему боль. Мой отец ненавидел деда, как и дядя. Все его ненавидели, но он был окружён охраной и заставлял делать своих детей плохие вещи, чтобы манипулировать этим. Каждый раз после встречи с этим козлом, меня тошнило несколько дней. Твой отец помог мне, потому что именно дед подсадил меня на наркотики. Не дядя, а мой дед.

Я тру лоб, а затем глаза, чтобы принять эту информацию.

– Представь, что он сделал со Слэйном. Он научил его многому. Обманывал его, и никто не мог вытащить Слэйна из этого ада. Мне повезло. Я не наследник. У меня был ангел хранитель в лице твоего отца. Меня не просто так спрятали у вас. Все просто выживали, ожидая, когда дед сдохнет. И он сдох. Свобода была потрясающей для нас, Слэйн начал своё дело, оно процветало…

– И я убила его, – заканчиваю за него.