Из темноты на свет вышел вампир и уставился мне в лицо.

Все-таки я не ошиблась, там кто-то был.

Поиграем в статуи.

Усилием воли я попыталась замедлить пульс, мысленно считая удары сердца. Получалось с трудом, я думала, будет легче. Отвыкла, расслабилась. Инстинкт кричал мне «беги», рассудок возражал, что это отменная глупость. Бегать от вампиров не следует, ни в коем случае, движущаяся жертва их только будоражит, потому что у бегущего кровь пульсирует быстрее. Лучше рискнуть и подождать, не уберется ли вампир восвояси, потому что есть мизерный шанс, что он не нападет. Понятное дело, риск велик и минусов в таком варианте много.

— Женевьева Тейлор. — Вампир задрал подбородок и втянул носом воздух.

Странный выговор, с легким иностранным акцентом. Вьющиеся темные волосы до плеч, глаза еще темнее волос и разрез миндалевидный — отдает чем-то восточным. А лицо... Прекраснее я не видела ни у людей, ни у волшебного народа, ни у вампиров, и в голове у меня мелькнула шальная мысль: «Странно, что он не красуется на всех рекламных щитах. И что я ни разу не видела его раньше».

Я тряхнула головой. Что за глупости. Какая разница, кто он и откуда, если я ощущаю его вампирскую гипнотическую волю, его месму, которая обволакивает мое сознание. Алана Хинкли, стоявшего у входа в участок, вампир уже успел заморочить, судя по лицу, лишенному всякого выражения. Так что от Алана помощи ждать не приходится. Впрочем, я не очень-то на него и рассчитывала — начнись заварушка, он только помешает, под ногами будет путаться.

— Может, лучше, если мистер Хинкли подождет внутри? — старательно-ровным голосом спросила я.

Алан скрылся за дверью участка. А ведь вампир даже пальцем не шевельнул, даже ресницами не дрогнул. Вот это месма! Хочешь не хочешь, а поразишься. Тем сложнее мне было замедлить свой пульс перед лицом такого могучего противника.

— Весьма любопытно. — Голос вампира тек, как неспешная струя меда. Манящая сладость, но прилипнешь — будет не шелохнуться.

Я склонила голову набок:

— С моей точки зрения, не очень-то.

Ясно было, что он принял Дар и стал вампиром очень рано, скорее всего в двадцать с небольшим. Традиционную черноту его наряда усугубляли еще и сумерки, которые незнакомец соткал вокруг себя, чтобы не так светились бледные руки и лицо. Даже если бы он не проделал при мне гипнотический трюк, отослав прочь Алана, уже одно это умение сгущать тени говорило о том, что вампир очень стар, ему лет пятьсот, никак не меньше. Что касается стиля, незнакомец, кажется, предпочитал классику, а не изобилие черной кожи, к которой так тяготело молодое поколение вампиров. Похоже, что костюм чуть ли не от Армани, но наверняка не скажешь, если не посмотришь на этикетки, а я не намерена подбираться так близко. Совсем наоборот.

— У вас крайне необычные глаза. — Вампир обвел меня взглядом, ощущение было такое, будто тебя заворачивают в плотный шелк.

Проклятущая месма. Я стиснула зубы и попыталась сопротивляться мягкому натиску.

— Фотография на сайте, право же, преуменьшает вашу красоту. Вы гораздо прелестнее наяву... во плоти.

— Пардон, не могу ответить тем же, — процедила я.

Вампир качнул головой:

— Фи, фи, будет вам, Женевьева, не язвите. Вы ведь на самом деле иного мнения. Особенно теперь, ведь я нарочно поджидал вас здесь.

Он шагнул вперед мягко, беззвучно, как пантера.

— И совершенно напрасно, — стальным голосом отозвалась я. — Зря время потратили. Я в полицию иду, а не к вам.

Еще шаг — стремительный, рассчитанный на то, чтобы меня напугать. Я стиснула зубы, но не двинулась с места. Вампир остановился на расстоянии вытянутой руки. Смахнул прядь волос со лба, разглядывая меня с лабораторным интересом.

— Очень интригует, — промурлыкал он, полуприкрыв глаза, так что вид у него сделался таинственным и слегка сонным.