Вернувшись к подножию Бурро-Меса, мы обнаружили, что на ранчо в наше отсутствие кто-то побывал. Незваные гости оставили много следов, и я сразу определил, что это не апачи.

След каждого человека индивидуален, его нельзя спутать и так же легко распознать, как роспись на банковском чеке. Лично я был уверен, что в числе других нас навестил Морган Рич.

Когда я высказал свои предположения Джиму, он просто кивнул и сказал нечто невразумительное, мол, возможно, они вернулись в поисках работы… и, наверное, скоро появятся снова.

Я же не сомневался, что Рич считал Джима охотником за испанскими сокровищами и решил поживиться его золотом. Позже догадался, что Рича и Фланга погнали в дорогу те деньги, которые Сазертон привез из Нового Орлеана и начал тратить направо и налево.

Как-то еще до той поездки Джим позвал меня, показал конверт и попросил:

— Если со мной что-нибудь случится, отошли его, — и спрятал письмо за камень в стене.

Я вспомнил о нем, когда случилась беда. Однажды Сазертон послал меня проверить, пользуются ли дикие лошади водопоем у источника. Дорога туда неблизкая, и, отправившись утром, я вернулся почти заполночь.

Визитеров, оказалось, было трое: Морган Рич, Боб Фланг и кто-то еще.

То, что они сделали с Джимом, не могло прийти в голову ни одному апачу. Требуя, чтобы он открыл им тайник, подонки зверски пытали беднягу. А что он мог им сказать?

Все золото, которое у него было, исчезло. Исчезли ружья, снаряжение и лошади.

Все выглядело так, будто они появились вскоре после моего ухода, и неожиданно мне в голову пришла мысль, что они все еще могут быть где-то здесь. Я похватал все, что мог, и унес на вершину холма, где и дождался рассвета. Днем тщательно осмотрел окрестности и выяснил, что бандиты направлялись за границу, в сторону Сан-Антонио.

Вернувшись к хижине, похоронил мистера Сазертона и последовал за налетчиками. Но прежде, чем уехать, достал письмо из тайника и, как обещал, отправил его по прибытии в Сан-Антонио.

Два дня спустя мне встретился человек, который видел троих всадников, едущих на север, и я отправился в указанном направлении. Обнаружив знакомые следы, я шел по ним до тех пор, пока не достиг убийц на стоянке у реки Леон.

Привязав лошадь, пешком пробрался к лагерю, держа наготове револьвер. Из-за кустов увидел Боба Фланга, сидевшего на корточках у костра, на котором кипел котелок с кофе. Остальных не было. Осторожно подойдя к нему сзади, громко произнес:

— Боб, ты убил мистера Сазертона!

Он вздрогнул, будто я огрел его кнутом, медленно повернул голову, чтобы посмотреть на меня, а затем встал и небрежно бросил:

— Послушай, мальчик, ты понимаешь, что говоришь?

— Вот у тебя его ружье. А там возле дерева привязаны его лошади.

Он просчитывал шансы добраться до револьвера и пустить его в ход раньше меня.

— Вы не только убили его, но еще и пытали. То золото, которое украли, он взял в банке Нового Орлеана.

— Врешь, это сокровища, — настаивал Фланг. — Иначе, какого черта он искал в этой дикой стране?

— Вам не понять. Его влекло совсем другое! — воскликнул я. — Из-за своей глупой фантазии, будто Джиму известно, где спрятано золото, вы погубили хорошего человека.

Понемногу к нему стала возвращаться уверенность.

— Кем ты себя возомнил, малыш? Если тебе нужно золото… бери! — Он полез в карман рубашки, достал блестящую монетку и бросил ее в пыль.

Как дурак, я проводил монетку взглядом, а Фланг выхватил револьвер и выстрелил.