Рукопожатие поначалу было умеренно крепким, но вскоре так усилилось, что вены на предплечьях обоих выступили над мускулами, и Селуччи, несмотря на то что был почти на десяток дюймов выше, стал беспокоиться, как бы костяшки его пальцев окончательно не расплющились.

Надин, уловив запах соревнования, слегка подтолкнула Вики, и они обе повернулись, чтобы посмотреть на соперников.

– Уж не собираются ли они продолжать до тех пор, пока кто‑нибудь не сломает другому руку? – сухо удивилась Вики, покосившись на сдвоенный силуэт напрягшихся борцов в свете передних фар машины.

– Трудно сказать, когда имеешь дело с самцами, – в тон ей отозвалась Надин. – Когда мозги отключаются, их тела способны часами продолжать в таком духе.

Вики кивнула:

– Я заметила это.

Внезапное освобождение произошло без каких бы то ни было видимых сигналов, которыми обменялись мужчины; по крайней мере, Вики этого не заметила. Какую‑то секунду они еще смыкались в своеобразной позе армрестлинга, а в следующее мгновение уже хлопали друг друга по плечам, словно наилучшие друзья. Вики представила себе, что ими, наконец, было сброшено внутреннее напряжение и жизни дозволено было идти своим чередом, – но она не намеревалась спрашивать, так ли это, потому что на самом деле знать этого не хотела.

Пока Стюарт добивался, чтобы его подруга сказала, над чем она смеется, Селуччи неожиданно для себя обнаружил, что его занимает некая проблема чисто технического характера: кто будет сидеть возле него на переднем сиденье на пути домой. Казалось, это чистое ребячество – беспокоиться на подобную тему, хотя переднее пассажирское сиденье по всем правилам предназначалось Вики, которая была выше ростом и, следовательно, имела бы там большее пространство для размещения ног, – он не хотел, чтобы Генри Фицрой сидел позади него в темноте на протяжении трехчасовой поездки.

Вики приняла решение самостоятельно. Перебирая пальцами вдоль борта машины, она нашла заднюю дверную ручку, открыла ее, забросила свою сумку и забралась сама вслед за ней, осторожно избавившись от Тени, который пытался чуточку продлить свое удовольствие, продолжая облизывать ее, прежде чем закрыть за собой дверь. Она знала Майка Селуччи уже на протяжении восьми лет и весьма четко представляла, что происходит в его голове по этому поводу. Если он воображал, что она собирается вмешиваться в отношения между ним и Генри, ему следовало подумать об этом снова.

Вампир, сохраняя невозмутимое выражение, разместился на переднем сиденье и пристегнул ремень безопасности.

Тень бежал за машиной до конца подъездной дорожки, после чего уселся у почтового ящика и заливался лаем до тех пор, пока они не скрылись из виду.

К тому времени, когда они доехали до 401‑й дороги, Селуччи уже не мог вынести молчания ни на миг дольше.

– Итак, – он прочистил горло, – все  ваши случаи такие же интересные?

Вики усмехнулась. Она знала, что Майк расколется первым.

– Не все из них, – отозвалась она – Но зато клиентура у нас исключительная.

– Это уж точно, – проворчал Селуччи. – Что будет с Розой и Питером, что они говорят?

– Как только Питеру станет лучше, Стюарт отправит его жить к своей бывшей семье, в Вермонт. Роза жутко расстроена по этому поводу.

– По крайней мере, он жив, и его можно отослать отсюда.

– Достаточно справедливо сказано.

– Роза, по‑видимому, проведет следующую неделю, завывая в своей комнате, в то время как трое взрослых самцов попытаются потихоньку улизнуть из дому.

– Трое взрослых самцов? Ты имеешь в виду, ее отец…

– Очевидно, это весьма сильный биологический императив.

– Да, но…

– Не пытайся притворяться ханжой, Селуччи, Надин позаботится о том, чтобы ничего подобного не случилось.