Вики фыркнула;

– Полиция предпочитает иметь дело с теми вопросами, на которые имеется ответ. Уложите их в аккуратно перевязанный ленточкой пакет, и они с облегчением вообразят, что вы вручаете им закрытое дело.

Ночь выдалась душная, без малейшего дуновения хотя бы легкого ветерка, и амбар теперь полыхал ярким пламенем, однако Вики ощущала озноб. Они выиграли, она должна была чувствовать себя счастливой, довольной, что‑нибудь в этом роде. Но все, что она ощущала, – это усталость и страшное опустошение.

– Эй. – Генри хотел увидеть ее глаза, но все, что он мог видеть – это пламя, отражавшееся в очках женщины. – С тобой все в порядке?

– Да. Я чувствую себя превосходно. А почему бы и нет?

Он поднял руку и поправил ее очки.

– Действительно, нет ни малейших причин для беспокойства.

Вики усмехнулась, слегка дрожа.

– Тебе бы лучше убраться отсюда. Не знаю, как долго придется ждать пожарников и полицейских провинции Онтарио.

– А потом ты вернешься на ферму?

– Как только полиция закончит задавать мне вопросы.

Генри бросил взгляд на Селуччи, но удержал при себе свои комментарии. Вики вздохнула.

– Иди, – сказала она ему. И вампир ушел.

Его место занял Селуччи. Женщина вздохнула еще глубже.

– Послушай, если ты собираешься обрушить на меня очередную лекцию по этике или морали, учти, я сейчас не в том настроении.

– На самом деле меня интересует, является ли поджог травы частью твоего плана? Может быть, в качестве отвлечения внимания? На поле за амбаром трава, знаешь ли, жутко сухая.

Огонь молниеносно перекинулся на крышу, и теперь все строение пылало, извергая красные и золотые языки пламени.

Нанесение серьезного ущерба менее всего входило в ее планы.

– В саду можно подключиться к воде. Возьмите длинный шланг, надо просто как следует увлажнить поле.

– Ну откуда, черт побери, мне это может быть известно?

– Ты мог бы и посмотреть! Боже, неужели я должна все делать сама?

– Нет уж, благодарю. Ты сделала более чем достаточно! – Майк хотел проглотить эти слова в тот самый момент, как произнес их, но, к его удивлению, Вики начала смеяться. Причем это не было похоже на истерику – просто обычный взрыв хохота – Что?

Прошло время, прежде чем она смогла заговорить, и даже тогда вспышка нового приступа смеха казалась неизбежной.

– Я просто думаю, что все трудности позади, можно и повеселиться.

– Да? Вот как?

– Вот так! – Она взмахнула рукой и снова покатилась со смеху. – Итак, теперь все действительно закончилось.

– Вы приедете к нам когда‑нибудь? Когда вам будет необходимо сбежать из города?

– Обязательно приеду, – усмехнулась Вики. – Но именно сейчас мир и спокойствие большого города кажутся мне почему‑то на редкость соблазнительными.

Надин фыркнула:

– Не знаю, как вы выдерживаете это. Отвратительные запахи и слишком много незнакомых на вашей территории…

Хотя плечи женщины все еще пригибала печать утраты ее близнеца, за последние двадцать четыре часа рана заметно затянулась. Было ли это вызвано смертью Марка Уильямса и Карла Бьена, или спасением жизни Питера, Вики не могла сказать с уверенностью. Но она и не хотела знать этого.

Роза также изменилась, в ней стало теперь меньше от ребенка и уже проявлялось что‑то от женщины, и это отражалось у нее на лице. Надин держала ее поблизости от себя и ворчала, как только к ней приближался кто‑либо из самцов.

Вики двинулась к двери, где стоял, ожидая ее, Генри; напряженность, возникшая между ним и Стюартом, приобрела почти видимые очертания.