|
Оба были соперниками и оба знали, что нужно искать. В отличие от королей, деньги их не интересовали. Как только были куплены еще несколько показаний — иуды будут всегда, пока дышит человеческий род — король подписал приказ об аресте. Заминка была лишь в том, что требовалось усердие еще не одного десятка рук, чтобы переписать и размножить повеление короля, потом запечатать, развести по провинциям и городам, вручить их нужным людям под расписку. И ждать. Аресты назначили на пятницу, тринадцатое октября. Десятки рук писарей и гонцов — это десятки языков и ушей. Да и в Тампле не сидели в стороне от происходящего в королевском замке. Король не утаил шила в мешке. А срочное письмо магистра Уильяма де Ла Мора окончательно расставило все точки над «i». Глава английского отделения тамплиеров сообщал, что со слов короля Эдуарда, Филипп Красивый назначил всеобщий арест тамплиеров и указал дату. Душным осенним вечером вернувшийся в Парижский Тампль Великий Магистр Жак де Моле вызвал к себе Жерара де Вилье, находившегося в чине приора. Старые друзья обнялись. Оба знали настоящую причину их встречи. — Ты не молодеешь, Жерар. — Монсеньор, время не остановишь. — До меня дошли вести, что над Тамплем сгущаются тучи. — Это не мудрено. Доминиканцы, Псы Господни, идут попятам. Зависть, обычная зависть, прости меня за осуждение Господь. Кто быстро вознесся, обречен менять друзей на врагов. А мы их нажили немало. Госпитальеры тоже смотрят косо, хотя их земельные владения больше. Филиппу снятся наши деньги, хотя мы всеми усилиями приумножаем вверенную королевскую казну. — Филипп зол на меня за отказ принять его в Орден. Его сыну я тоже отказал. — Да, я знаю монсеньор. Вы действовали в рамках Устава: «Не инициировать коронованных лиц». — Не только, Жерар. В их сердцах живет алчность, а не любовь к Христу. Они помолчали. Уютно потрескивала масляная лампа, темнело за окном. Расслабившись, Жак де Моле вместо грозного и непреклонного Великого Магистра все более походил на слабого, уставшего человека. Сознание того, что он прозевал надвигающиеся аресты, ошеломило его. Никогда еще Жерар де Вилье не видел Великого Магистра таким растерянным и загнанным в угол. — Подозрения о вероломстве короля становятся все сильнее. Папа неоднократно уговаривал меня объединить Орден с госпитальерами. Идти в подчиненные к Фульку де Вилларе?! Нет уж, увольте! Как хочется верить, что король Эдуард ошибся! Увы, окажись Великий Магистр чуточку смиреннее и прозорливее, он бы понял, что папа пытается его спасти. И не только его, а тысячи других жизней. — Новый король Англии тамплиерам не благоволит. Что бы ни случилось, мы должны встретить их во всеоружии, сеньор! Тампль — мощная крепость, укрепленная лучше, чем Лувр! — Нет, Жерар, поднимать меч на христиан нам запрещает Устав. И неизвестно, чем может кончиться сопротивление. Предадим себя в руки Господни. Тем более, я надеюсь на помощь нашего серебра. Жерар де Вилье вскинул взгляд на Магистра: — Я уже думал об этом! Но по Уставу не имею право действовать, не известив вас. — Ты знаешь, Жерар, Гуго де Пейен в свое время приказал беречь артефакты, но не употреблять их. За редким исключением, это ни к чему хорошему не приводило. Слишком много соблазнов, а человек слаб. Но если подозрения подтвердятся, я благословляю тебя выехать с отрядом. Разрешаю выбрать лучших коней и людей, в которых ты уверен. Отправишься на Остров и возьмешь то, что сможешь взять. Я выделю тебе Дельфина, иначе путь не найти. — Если на то ваша воля... — В Тампле осталось несколько талисманов. Думаю, они сберегут нам жизнь. А сейчас главная задача — позаботиться о сохранности казны, наших реликвий и архивов. Я отправил брату Уильяму де Ла Мору ответное письмо с просьбой встретить французские деньги. |
