А Николаев слушает разговор следопытов, хитро улыбается и все молчит.

— Нет, Леша! Если бы щенок был действительно стоящим, ты бы с ним ни за что не расстался. Знаю я тебя, прижиму.

— Ничего ты не знаешь. Есть у меня хорошая, молодая собака. Вторая не положена. Потому и отдаю.

— Кому-нибудь еще всучи ее, Леша.

— Эх ты, лопоухий! По правде и по совести тебе говорю: жалко мне с такой собакой расставаться. Такой второй днем с огнем не сыщешь. Выращивал ее как дите родное. Конину добывал. Витаминов на заставе не было, так я в аптеке через одну знакомую покупал. Мяса, овощей, круп — всего было у него вдоволь. Когда вышла фосфорнокислая известь, я давал ему костную муку, смешанную с мелом. Каждый день две ложки рыбьего жира скармливал. Возился с ним от восхода солнца до захода. Играл. Натаскивал. Выгуливал. Обучал прыгать через канавы, через барьеры. Приучил к птицам, животным, лошадям, коровам, машинам, людям в штатском, детям, женщинам. Песику семь месяцев всего, но он уже не боится темноты, ночных шорохов, сигнала машины, грохота поезда. И даже выстрела. Пес что надо. На седле лошади побывал. В кузове грузовика. В кабине шофера. Попробуй отнять у него пищу — оскалится, облает, бросится на тебя, чего доброго, покусает. Посмотри, какой оскал! А грудь, голова, лапы!..

— Хорош Федот, да не тот, — прервал Смолин словоизлияния Леши.

— Да чем тебе мой Федот не нравится?

— Не знаю, Леша. Не могу сказать. Не лежит сердце — и все.

— Сердце? Ну и сказал! Ты кто такой? Инструктор? Или невесту себе выбираешь? Да эту собаку, если хочешь знать, ты должен рвать у меня с руками. Я бы тебе никогда не отдал, если бы начальник службы не приказал!

Вот здесь и вмешался в разговор Николаев.

— Саша, я не понимаю твоего упорства. Ты вгорячах не успел разглядеть собаку. Смотри как следует. День смотри, два, три, сколько хочешь. Если и тогда не понравится, немедленно отправим назад. Не может такая собака не нравиться. Не твой Джек, конечно, но хороша. Сильная. Красивая. Богатырь! Бесстрашная. Жизнерадостная. Злая. Подвижная. Всем интересуется. Выносливая и быстрая. Поверь мне, Саша, если своим глазам не веришь: собака преотличная. Кто знает, может, еще и Джека перешибет.

Смолин не выдержал. Засмеялся и сказал:

— Ладно, сосватали. Беру. Как ее величают?

Засмеялся и Леша. Сразу простил привередничество.

Незлопамятный.

— Мать у него Ласка, отец Аргон. И сам он Аргон. Аргон Аргонович. Вся родословная вот здесь, — он вытащил из кармана плотный, из оберточной бумаги, самодельный конверт. — Держи и помни, Саша! Я кормил Аргона по всем правилам науки. Если хочешь правду знать, я ему сахар из-под полы, на свои кровные, присланные матерью, покупал. Тыщи две километров нагулял с ним по лесам, полям и окрестным деревням. Для себя готовил, не жалел ни времени, ни сил, ни денег. Оттого и рос он не по дням, а по часам. Посмотри, мышцы у него железные, львиные. Вынослив, как вол. Быстр, как молния.

— Ладно, хватит нахваливать. Уговорили. Пес и в самом деле неплохой. Я оценил его с первого взгляда.

— А чего кобенился?

— Неужели не догадываешься, Леша?.. Джека забыть не могу.

— Ах, вот в чем дело? Тогда все правильно. Прошу прощения. Каюсь в грешных мыслях. Я, брат, подумал, что ты никудышный следопыт, зря тебя отмечали.

— Переключись, Леша, на другую волну. Давай рассказывай, что Аргон любит и не любит, какие у него привычки, характер.

— Пока не имеет никаких привычек, никакого характера. Чистенький. Что посеешь, то и пожнешь. Твоим характером будет обладать.