На остановке? Поближе к складам? Всего лишь уронить на землю и наступить, и пусть ищут до посинения. Пожалуй, у складов.

— Остановка Старогородская. Следующая…

Ступени автобуса, асфальт, нос Цезаря, лихорадочные раздумья — нужно попросить какого-нибудь прохожего проводить до завода. Кого? Пара неуверенных шагов прочь от околоостановочной толчеи, туда, где уже каждый сам по себе. Так, не сюда — эти господа, галдящие громко и возбужденно, вряд ли возгорятся желанием помочь страждущему, а вот дальше — женские голоса.

"Джозеф, ты где? Ты едешь? Я тебя жду, в общем….".

Чуть правее мужчина, разговаривающий по телефону. Возможно, он согласится. Так, закончил. Сейчас…

— Я провожу тебя, Джозеф, — спокойно, доверительно сообщили рядом, смело хватая под руку (ту, в которой трость) и уводя еще правей, вон из людского скопища.

"Джозеф, ты где застрял? Я уже полчаса под дождём мокну! И Эрик сказал, что у твоего дома он мельком видел подозрительного блондина. Джозеф, не молчи. Ответь что-нибудь!

— Кто вы? — с трудом расклеил губы Джозеф. Началось. Теперь только за воздух держись…

— Не узнал по голосу? Или время тянешь? — пальцы на локте сквозь куртку оказались тонкие и очень сильные. Скорее всего, оставят синяки.

— Узнал, — не узнать было сложно. Из дурного сна голос, из того полубреда наркотического. И голос тоже дурной.

Рядом две девушки обсуждали помаду. Ультрастойкую, влажный блеск, почти три злотых за тюбик. Дорогую. Кто бы подарил? Женщина чуть дальше жаловалась на правительство и персонально президента Качинского.

— Замечательно. За тобой следят? — ускорил шаг, Цез под шлейкой недовольно фыркнул. Он-то точно никуда не торопится. — Не дёргайся. Знаю, дёргаться ты мастак. Без фокусов. Так, для справки — впереди девица, весьма миловидная. Дёрнешься — свалится с инфарктом. Простячка, конечно, таких не жалко. Но разве тебе нужен… как у вас там принято выражаться?… грех на душу? И не тормози, идём.

"Джозеф. Ты где? Почему не отвечаешь?"

Покладисто согласился:

— Не нужен грех. Не трогайте девушку.

Она хоть и из "простецов", но так и сам Джош теперь вроде как не маг.

— Так следят да тобой? Не следят? Врёшь, голубчик. Думаешь, я совсем лох? Спокойно, не дёргайся. И сними наушник. И что у тебя на шее? Если я не ошибаюсь… снимай и давай сюда.

Пальцы путались в узелках кожаного шнурка коммутатора, но именно сейчас страх прошёл, сменившись вдруг равнодушием стороннего наблюдателя. И этот сторонний наблюдатель имел исключительно академический интерес в вопросе, удастся ли Джошу удачно вылезти из свежезаваренной каши. Но "номер раз" клюнул. Коммутатор нетерпеливо выдрали из рук, под ногами незамедлительно хрустнуло, и передатчик прекратил свое существование. Теперь о нем можно не беспокоиться.

— Твой "хвост" где-то рядом, Джозеф, не правда ли? Или он ждёт нас с тобой на складах?

Наверно, на лице ещё что-то отразилось, потому что собеседник тихо, неприятно хмыкнул, до боли стискивая локоть:

— Но ты же не думал, что мы приняли твою писульку за чистую монету?… а ты шагай, не останавливайся… Здесь, на людной улице, твои друзья брать меня не рискнут в любом случае. А на склады мы не пойдём. Пойдём в другое место, где нам уж точно никто не помешает.

— Куда? — не то, чтобы Джош рассчитывал на ответ…

— Узнаешь, — пообещали в ответ.