Это данные неоспоримо свидетельствуют, что самостоятельно испытуемый барьеры такого высокого класса установить не мог. Барьеры со всей очевидностью поставлен пси-эм-специалистом уровня 9-10 баллов по универсальной шкале…' Бла-бла-бла… И категория 'С'… И тот бледный, в капюшоне, с чашей… Может, это он телепат? Или… Бла-бла-бла… Подготовить к обряду….
— Эй, Джош, ты слушаешь? — булькнула Мэва.
Наверно, не нужно было ложиться на стол лбом, хотя его гладкая поверхность и холодит приятно, чуть-чуть ослабляет боль.
— Слушаю, ага…
— А по-моему, хватит тебе. — Как-то внезапно Мэва оказалась совсем близко и требовательно подсунула руку под многострадальный лоб коллеги. — Ну точно. Температура у тебя. Шагай домой, ложись спать. Хватит издеваться над натурой!
Сердитая женщина — опасное природное явление, не случайно же ураганы женскими именами называют. Один из ураганов когда-нибудь обязательно назовут Мэвой. А сейчас главное — не дать ей разбушеваться.
— Натура — дура…
— Вот что, я сейчас отправлю тебя домой, нечего через весь город переться. А Беккеру скажу, что ты заболел, позвоню Конраду и тренеру из собачьей школы. Помаленьку разберу отчеты, вечером забегу к тебе, сама выгуляю Цезаря. Слышишь? И не вздумай на улицу соваться!
— Слышу, мамочка…
Сделала, как и угрожала — подхватила рюкзак и куртку Джоша, самого Джоша выковыряла из кресла, пса извлекла из-под стола, где тот дремал, согревая ноги хозяина, и умудрилась-таки 'прыгнуть' со всей этой оравой напрямик в 'пенаты' Джозефа. И умотала, пообещав вернуться, как только освободится.
А Джош 'распряг' Цезаря, сходил на кухню попить водички, а недалеко от кровати его 'накрыло'. Только и успел затуманено подумать, что с наркотиком была плохая идея, да что Цезаря опять напугает.
/…- Джозеф, пожалуйста, попытайся вспомнить. Тебе ставили блоки. Кто их ставил? — голос женский, назойливый, как муха.
Джошу было холодно, поверхность под лопатками более всего напоминала стол: ровная, твердая, гладкая. Убедиться, что догадка верна, Джош не мог — в помещении за какой-то надобностью темно было как в гробу.
— Почему так темно? Зажгите свет! — тревожно попросил Джош. Почему-то очень важным казалось увидеть помещение, в котором находишься. Хотя Джош и подозревал, что это лаборатория или что-то в этом роде.
— Это не важно, Джозеф, — строго оборвал голос. — Все же — давай вспоминать…
Женский голос вселял некоторую уверенность, и все же Джош решительно не понимал, отчего нельзя включить свет.
— Джозеф, это очень важно для всех нас. Если ты постараешься вспомнить, мы сумеем тебе помочь. Мы в любом случае должны узнать, кто ставил блоки. Это нужно Свету…, - продолжал уговаривать голос. — И если ты не попытаешься, нам придется выяснять самостоятельно, а это болезненная процедура. А мы не хотели бы причинять тебе боль. Согласишься повспоминать?
— Да, — боли Джошу ой как не хотелось. Темнота, еще и боль? Он немного подумал и пожаловался. — Холодно…
— Так лучше? Ты ничего больше не хочешь? — легло тяжелое одеяло. Джош старательно покачал головой. — Итак, Джозеф, приступим. Давай по порядку, чтобы тебе было проще. Ты отправился к преступнику один. Так?
— Да.
— Что было потом, когда ты взломал дверь?
— Я… не помню, — почему-то темнота из воспоминаний и темнота помещения вместе очень беспокоили. — Я не знаю. Не могу вспомнить…
— А если постараться? Мы можем попробовать сами, но это больно. |