…Мэва, книги из библиотеки! Шумеро-аккадская обрядово-символьная семья. Что-нибудь по энергиям. Из архива — досье. Номер дела не знаю, но первый протокол от тридцать первого декабря тысяча девятьсот девяносто девятого. Расследовал Гауф. Да, который Эрнест, у нас в Отделе других нет. Не спрашивай, зачем, читай… Жертва обязательна? Погоди, диктофон включу, чтобы на досуге прослушать. Так что с жертвой? Человеческая? Но Гауф говорил, кошки достаточно… Да, иди обедай. Я не хочу. Голова болит, не хочу, спасибо. Мэва, иди… Цезаря вон покорми.

… Мэва, а вот если бы ты открыла радиоактивность и уже тогда знала про Хиросиму и Нагасаки, ты бы как поступила? Все равно бы продолжила исследования?! Но почему? Потому что радиоактивность все равно должна была быть открыта, и не важно, кто это сделает? И лучше, чтобы это был Светлый? Атомная энергия важна, а Хиросима не вина Кюри и Беккереля?… Ладно, иди уже. Оставь меня, пожалуйста, на десять минут. Вот, хотя Цезаря выгуляй. Цез, иди гуляй!… Свет, да оставьте вы меня в тишине и покое хоть на пять минут! Ничего со мной за это время не случится! Это не нервный срыв, это мне нужно подумать! Мэва, пожалуйста…

И болела голова. Закон непротиворечия гласит: не могут быть одновременно истинны два противоположных суждения об одном и том же предмете в одно и то же время, в одном и том же месте. Следует ли Джозефу Рагеньскому вспомнить любой ценой, или же забыть все как страшный сон, отказаться от расследования и уйти? Нужны факты…

…Да, Мэва, я знаю, что уже половина четвертого, скажи Конраду, что я пропущу тренировку. Повтори еще раз уравнение Штейнера-Брандта. Какой заряд у энергии? Не указан? Нулевой, значит? Нейтральный. В уравнении несинхронных потоков тоже… Мэв, а там в описании не сказано про наркотики для жертвы? Нет? Почему спрашиваю? Не важно…

… Да, я знаю, что уже шесть! Сидим! Я еще не нашел нужной информации. Цезарь? Цезарь потерпит. Мэва, что за день — шестое ноября? Раздобудь восточные календари. Ну, шумеры там, аккадцы, арамеи… Под рукой? Ничего? А ты учла, что календари поменялись? Шестое ноября — это двадцать третье октября на самом деле. Наверно, если я не путаю. День Энлиля? Это бог смерти или что-то вроде? Бедствий и болезней? А что, подходит…А звезды? Ну, я астрокарты имею ввиду…Луна в Близнецах? И что это должно значить? Не знаешь? И я не знаю. И леший с ними! Схожу к Гауфу сейчас… Половина восьмого? Он давно ушел? Ладно… Завтра с утра… нет, ночевать здесь не будем, здесь неудобно… Хотя, если не успеем… Ладно.

… Мэва, ты бы точно продолжила исследования? Ну, радиоактивность? Точно?! Мэва, я не знаю, что мне делать… Я не знаю! Нет, рассказать не хочу. Мэва, ты очень обидишься, если я уйду? Ну, брошу дело? Очень? Что со мной происходит? Ничего не происходит. Просто мне сказали, что я могу снова… не важно. Но мне этого нельзя делать. Но меня заставят. Заставят, а я не хочу. Я боюсь. Серьезно, только не смейся. Я боюсь вспоминать дальше, я боюсь того, что могу вспомнить. Я ничего не пил. Нет, и не нюхал. И здоров, нет у меня никакого жара. Я не брежу! И… Мэва, иди домой. Я здесь посижу. Я не буду спать, не хочу сегодня. Прослушаю записи… Просто, понимаешь, мне нельзя. Иди, пожалуйста…

Глава 4.

Если бы после ночного бдения на голодный желудок и в не вполне твердом рассудке Джош еще не утратил способность рассуждать логически, он бы, конечно, так не поступил. Не наделал бы глупостей, не поссорился бы с Мэвой, не выставил бы себя полным идиотом и кретином.