– Прекрасно,– сказал Стежень.– Пошлем за шаманами?

    Игоев реплику проигнорировал, продолжил:

    – Итак, мы имеем дело со сверхбыстрой, сверхчувствительной тварью, наделенной эмпатическими, а возможно, и телепатическими органами, саморегенерирующей, вдобавок способной к межмолекулярному проникновению, хотя механизм последнего я представить не могу. Любимое ее развлечение – высосать жизнь из бедного человечка. Это, кстати, и единственное объединяющее начало для беса и бывшего колдуна. Склонен думать, передается не только энергия, но и кое-какая информация. Например, по вождению автомобиля. Склонен думать, те, кого монстр пожрал сравнительно недавно, еще могут вернуться в свои тела. Ежели тела в порядке и ниточка не оборвана. А в нашем случае – я имею в виду твою замороженную квартирантку – ниточка не оборвана.

    – Уверен? Я ничего не заметил,– сказал Стежень.

    – Ты по-другому смотришь,– возразил Игоев.– Но сейчас нас интересует не это, а то, как прищемить вампиру хоботок.

    – И как?

    – Разные есть техники. Например, североамериканские шаманы поступают следующим образом: выбирают жертву и предлагают чудищу откушать. Тот, естественно, отказаться не может и приступает к трапезе. А поскольку в этом процессе полностью распоряжается наш бес-моноэмоционал, которому все пофиг, кроме собственного энергетического желудка, то тварь кушает, невзирая на возможные неприятности. И у шамана появляется возможность прикончить чудище особо подготовленным оружием. С наговором или, как выражается наш чикагский коллега, с предварительно наложенной биоэнергетической характеристикой.

    – Именно так я его и прикончил! – заявил Стежень.

    – Так, да не так,– усмехнулся Кирилл.– Как утверждает источник, то бишь шаман, грузивший нашего чикагского визави, уничтожить тварь можно лишь тогда, когда она полностью сосредоточена на жертве. Если же монстр от еды оторвался – шаман живет немногим дольше приманки. Аналогичный результат, если охотник сплоховал и не смог существенно расчленить монстра с первого удара. Ты его существенно расчленил?

    – Ты видел. Правда, не с первого удара.

    – Вот-вот. Насколько я понял, тварь не только оторвалась от еды, но и вступила с тобой в поединок. Если верить источнику, который, впрочем, сам практического опыта не имел, а руководствовался переданным по наследству, господин Глеб Стежень должен был стать не победителем, а десертом.

    – Однако я его сделал! – напомнил Стежень.

    – Терпение, мой друг! – Игоев поднял палец.– Очень может быть, исконно русские чудовища отличаются от заморских. Кстати, северный источник предлагает несколько другой метод отправки беса домой в преисподнюю. Жертве предоставляется не пассивная, а активная роль. Ребята тогда были здоровые и переполовинить могли без проблем хоть сосновое бревно. Поэтому добровольцу-смертнику вручался меч или топор, тоже заговоренный, но, так сказать, неизолированный,– и герой производил «существенное расчленение». При непосредственном контакте часть твари как бы «перетекала» в человека, но ей требовалось время на восстановление сил или образование нового симбиота. Но если жертву-героя вовремя приканчивал его спутник, бесу ничего не оставалось, как убраться из нашего грешного мира. Но… – Игоев сделал драматическую паузу.– Он может «сидеть» в останках старого тела сколь угодно долго, и если некто живой вступит с порубленной тушкой в физический контакт, то немедленно становится доступен астральному хищнику. А тот своего не упустит и вмиг переберется в новый «домик», который сразу принимается перестраивать по старому образцу.