– Покалечить ты и руками можешь,– сказал он.– А это поаккуратней.

    Стежень сцапал пистолет, выкатился наружу и через секунду уже сидел внутри «Нивы».

    Грошний посмотрел на топор, который держал в руке, потрогал лезвие, щелкнул ногтем. Металл отозвался чистым звоном. На лице Дмитрия появилось выражение искреннего интереса. Его пальцы быстро огладили стальную поверхность, нащупали бугорки полустершихся букв. Лицо Грошнего оживилось еще более. Взяв отвертку, он поскреб ею топор, затем поднес к лезвию огонек зажигалки. Пламя приобрело слабый фиолетовый оттенок.

    Тут вернулся Стежень.

    – Он, стервец! Был внутри, точно!

    – Кто, леший? – рассеянно спросил Дмитрий.

    – Почти.

    – Чудеса,– пробормотал Грошний, не сводя глаз с топора.– Лешие уже машины угоняют.

    – Я найду его, Димон! – решительно заявил Стежень.– Должен найти!

    – А на кой? – Грошний ласково, словно живое существо, оглаживал лезвие.– Нечисть нынче в Красной книге. Негуманно, Глебушка.

    – Дурак ты,– резко сказал Стежень.– А я его сделаю!

    Грошний посмотрел на друга удивленно: давненько он не видел Стежня в таком возбуждении.

    – Ладно,– согласился.– Ты его сделаешь. Или он – тебя.

    – Хрен! – Стежень сгреб друга за отвороты куртки.– Я! Я сделаю! Я, дорогой мой, чемпион! Понял, мануал херов?

    Грошний даже не пытался высвободиться, только хмыкнул и похлопал Дмитрия по широкой спине.

    – Да,– сказал он.– Я мануал. А ты был чемпион. Теперь ты просто оборзевший знахарь.

    Стежень засмеялся и отпустил куртку, вытащил из кармана пистолет:

    – На, забирай свою красивую игрушку.

    – Нравится? – спросил Грошний.– Триста баков. Махну на твой топорик.

    – Не могу,– покачал головой Стежень.– Память дедова. Что, приглянулся? Заточку годами держит.– Поглядел на друга: – Ты что, всерьез? Про триста баков?

    – Абсолютно,– подтвердил Грошний. И добавил слегка разочарованно: – Твоя-то игрушка подороже тянет. Ею дрова рубить – все равно что в шелковом кимоно нужник чистить.

    – Топор – он и есть топор, разве нет?

    – Голова! – сказал Грошний.– Суфий. Глянь-ка сюда. Видишь, углы сточены? Раньше полумесяц был. Смекаешь?

    – Оружие, что ли?

    – Махатма,– усмехнулся Дмитрий.– Мудрец ты наш сионский. Конечно оружие. Боевой топор. Вот здесь – следы клейма. И еще какие-то буквы. Стерлось все, но, думаю, в лаборатории восстановить можно.

    Стежень с уважением поглядел на топор.

    – И сколько же ему лет? – спросил он.

    – Не меньше пятисот,– авторитетно заявил Грошний.– А скорее всего – значительно больше.

    – Крепко,– произнес Стежень.– Топорище дед сам точил,– добавил он.

    – Хорошее топорище,– вежливо согласился Грошний. И, ухмыльнувшись: – Лешего твоего будем искать или как? Осина-то здесь растет?

    – Поостри,– буркнул Стежень, мгновенно помрачнев.