– Ну, ты как знал, – ответил Соловьев, поднимаясь с лавки.

Они сели в машину и, вспоминая студенчество, доехали до центра города, где жил Михайлов.

– Представляешь, пять минут до работы! – сообщил тот.

– Моя мечта, – вздохнул Соловьев, выходя из машины. – Значит, до вечера?

– Да, – ответил милиционер, – я тебе позвоню.

Милицейская машина тронулась и вскоре привезла оперативника к дверям управления.

– А я думал, чекисты во вражде с ментами, – заметил водитель.

– Это старый друг. Когда мы учились, еще и мысли не было, что кто-то станет ментом, а кто-то чекистом.

Михайлов вышел из машины и направился в управление. Между тем водитель достал из кармана мобильный телефон и набрал номер капитана Одинцова.

– Слушаю, – ответил тот.

– Это Кузьменков говорит. Только что майор Михайлов из угрозыска встретил опера ФСБ, что прилетел утром из Нальчика. Я отвез его на квартиру к Михайлову.

– Понял, с меня причитается, – ответил Одинцов и повесил трубку.

Своя агентура у Одинцова была не только в среде его «подопечных». Иногда полезная информация поступала и от своих, пристально следящих друг за другом. Одинцов никогда не расспрашивал начальников, но всегда был в курсе всех их дел, что с большой скоростью продвигало молодого сотрудника милиции по служебной лестнице. Проанализировав ситуацию, Одинцов не исключал вмешательства иных сил в розыск пропавших Филатова, Мининой и Синькова. Он не знал, кто будет вести следствие, но знал, что утечка информации может произойти только из его ведомства, поэтому сориентировал всю внутреннюю агентуру, как видно, не зря. Теперь можно было смело идти к Талипову, что он и предпринял.

Разумеется, эта информация встревожила полковника.

– Черт возьми, – выругался он, – надо как можно скорее заканчивать это дело.

– Но мы не можем убрать в камерах сразу троих, – возразил Одинцов.

– А никто и не говорит, чтобы их убрать, – заметил Талипов. – Дней пять посидят на цепи, потискаем на их глазах бабу...

– А как они перед судом предстанут? – удивился капитан.

– Молча, – огрызнулся Талипов. – Мы же тут их судить будем. Свидетели есть. Главное, чтобы чистосердечное подписали. А когда мы их упрячем и отправим по колониям, обратно вернуть их будет сложно. И потом, в колонии убрать человека проще.

– Значит, надо потянуть время, – сделал вывод Одинцов.

– Именно, – согласился полковник. – А с этого опера глаз не спускай. Подключись ко всем телефонам, смотри в оба.

Проведя некоторое время в квартире старого друга, Соловьев решил в спокойной обстановке заняться анализом событий. Ему было известно, что Филатов участвовал в совместной операции войск МВД, армии и ГРУ по уничтожению базы террористов, которую предоставляла им компания «Black Gold». После чего Филатов исчез в застенках МВД, где по этому вопросу уже работает майор Михайлов. Наносить визит в компанию «Black Gold» не было смысла, но оставались еще два лагеря: ГРУ и армия.

И, чтобы день не пропал зря, Соловьев решил нанести визит в грозненское управление военной разведки, адрес которого у него был записан все в том же блокноте. В управлении его встретили радушно, как коллегу, и дежурный незамедлительно провел его в кабинет полковника Липатникова, который, узнав, что Соловьев в некотором роде являлся его собратом по несчастью, рассказал майору все подробности операции от провала до ареста Синькова.

– Значит, Талипов арестовал комбата, чтобы убрать его как свидетеля, – сделал вывод Липатников.

– Получается так, – подтвердил майор.