– Что будем делать с женщиной? – спросил Рустам. – Убьем, как нас и просили?

Гишаев задумался, почесывая короткую черную бороду.

– Нет, – поразмыслив, ответил он, – если федералы действительно нас подставили, значит, началась охота, и лишняя кровь нам ни к чему. Кроме того, лично мне эта женщина ничего плохого не сделала.

– Но, Исмаил, отпускать ее нельзя. Она выдаст нас, – сказал Рустам.

– Да, это верно, – согласился Гишаев. – Значит, передадим ее Аслану. Он должен сегодня быть в нашем лагере. Пусть сам решает, что с ней делать. В конце концов, женщина молодая, красивая. За такую на торгах могут дорого заплатить. И на нас ее крови не будет, и из Турции она вряд ли вернется.

– А почему Аслан приедет в лагерь? Он ведь говорил, что будет на перевалочном пункте в Веденском районе, а потом отправится куда-то в Аргунское ущелье вместе с сорока воинами.

– Аслан звонил мне по спутнику. К нам в лагерь должны были подойти братья, тридцать человек. На перевалочном пункте их ждали инструкции, но тот, кто сегодня сопровождал девушку, если, конечно, верить федералам, эту бумагу похитил, а саму точку уничтожил. Аслану пришлось на полпути вернуться и лично сопровождать группу. Возможно, он уже на месте.

– Значит, и нам надо быть там как можно скорее, – подытожил Рустам.

– Да, ты прав, – согласился Гишаев. – Главное, окончательно оторваться от федералов и идти, заметая следы.

Он поднялся с колен, жестом подавая команду «подъем» остальным боевикам. Те послушно встали, и вскоре вся группа вновь бежала вверх, поднимаясь в горы, где располагался лагерь полевого командира Аслана Мирабова.

Горный полевой лагерь боевиков мало чем отличался от лагеря регулярной армии. То же боевое охранение, те же грузовики марки «Урал» и «ЗиЛ», типичные зеленые палатки. От одной к другой тянутся полевые провода. К ним подключено электричество, которое обеспечивает вкопанный в землю дизельный генератор.

Воины Аллаха вооружены автоматами и пулеметами «Калашникова», российскими ручными гранатометами, снайперскими винтовками и гранатами, а командиры пользуются картами штаба федеральных войск в Чечне. Отличаются они в основном внешним видом. Боевики не носят однообразную форму и типичные армейские прически, отращивая «неуставные» бороды, что как никогда приближает их к термину «банда» и удаляет от названия «войско», что, впрочем, не мешает им прекрасно вести боевые действия.

У боевиков армии «Ичкерии» есть еще одно отличие: современная спутниковая связь и новейшая амуниция. На каждом автомате установлен коллиматорный прицел, на плечах висят не советские вещмешки времен Великой Отечественной и не рюкзаки десантника образца 1956 года, распространенные в российской армии, а новенькие американские плечево-ременные системы. Впрочем, о том, кто финансирует чеченских боевиков, говорят все СМИ, все источники спецслужб, и кажется, что это знает любой ребенок. Вопрос заключается лишь в том, почему эти знания представители силовых структур не применят на практике.

В один из таких полевых лагерей теплым октябрьским днем на новом УАЗе 2000 года выпуска въехал командир отряда боевиков Аслан Мирабов. Следом за ним прибыло два грузовика. Появление Мирабова было закономерным. Узнав о том, что гости, прибывшие на его перевалочный пункт с базы, размещенной в горах Грузии, обнаружили на объекте лишь горящие дома и трупы, он, получив от американского гостя, с которым ехал в Аргунское ущелье, дополнительные инструкции, вернулся назад и лично сопроводил группу.

Вот теперь бывший офицер российской армии, старший лейтенант запаса Юрий Филатов действительно нанес Мирабову непоправимый моральный и, главное, материальный ущерб.