Разумеется, цивилизованные заказчики далеко не всегда посвящали исполнителей в свои корыстные планы. Вот почему Аслан Мирабов, похищая Елену Минину по заказу Виктора Шевцова, не знал о его связи с американцами и, отправляя своих воинов на секретную учебную базу в Аргунском ущелье, не подозревал, что именно этот комплекс объектов юридически принадлежит нефтяной компании «Black Gold». Не знал он и о том, что руководство «American Ok-oil» целиком и полностью профинансировало проект Шевцова.

В этой теневой игре боевики действительно были лишь пешками, решая задачи, требовавшие силового вмешательства. Ближайшей из них стал подрыв двух участков нефтепровода Баку–Новороссийск, ряда его коммуникаций и уничтожение нефтебазы в Нальчике.

Оставшиеся в живых бойцы 46-й отдельной бригады оперативного назначения внутренних войск МВД России и подоспевшие на помощь спецназовцы главного разведуправления Генерального штаба во главе с подполковником Виталием Синьковым отправились во временный полевой лагерь разведчиков, расположенный в нескольких километрах от места перестрелки.

– Ничего не поменялось, – пожал плечами Филатов, заходя в командирскую палатку.

– А что ты хотел увидеть? – удивился Синьков. – Евроремонт, электрокамин и надувные матрасы?

Палатка действительно не выбивалась из стандартов вооруженных сил. У брезентовой стены стояла пружинная кровать, застеленная синим одеялом с тремя черными поперечными полосками внизу, на раскладном пластиковом столе стоял канцелярский набор, компьютер и сотовый телефон. В центре размещалась печка-буржуйка. Предполагалось, что подразделение будет стоять в этом районе до весны.

Синьков жестом пригласил гостей присесть, положил на стол каску и автомат, затем выглянул из палатки и громким командирским голосом гаркнул:

– Стукалов, быстро сюда три порции, погуще и повкуснее! Дневальный, замполита позови!

– Сколько у тебя всего человек? – поинтересовался Филатов.

– Триста. Со мной было сто, потерь нет. Хорошо, что служат только сверхсрочники. С салагами возиться не приходиться, и ответственность меньше. Не то что тогда... – Синьков на секунду замолчал, затем вздохнул и молча присел за стол.

В эту секунду в палатку вошел невысокий коренастый офицер и, подойдя к столу, вытянувшись в струнку перед начальником, приготовился рапортовать.

– Без акробатики, – перебив официальный тон, махнул рукой комбат. – Так, Женя, ты думаешь, если на боевые ходишь, от обязанностей можешь уклоняться? Или считаешь, что я ни хрена, кроме духов в прицеле не вижу? Сейчас какой месяц?

– Октябрь, – бодро ответил офицер.

– Октябрь. А почему на стенде с информацией у тебя висит стенгазета за 9 мая?

– Передислокация... – начал, было майор.

– Какая, блин, передислокация? У твоего художника что, передислокация листов и банок с красками вместе с мозгами? Тебе трудно его проконтролировать? Дальше – газеты. Последний номер «Красной Звезды» я видел за третье июня, причем в полевом туалете.

– Так старшина не везет бумагу, – оправдывался майор.

– Значит, тебя надо переводить на место старшины, раз ты решил обеспечивать солдат газетой, – отрезал подполковник.

– Но, прапорщик сам порезал газеты...

– А ты кто? Должность напомнить? Ты заместитель командира отдельного батальона по воспитательной работе. Ты не можешь решить вопрос, с прапорщиком? И потом, я его понимаю. Честно говоря, июньский номер и сам читать бы не стал, даже в сортире. Короче, – ровным голосом подвел итог комбат, – иди и занимайся воспитательной работой. Хватит, настрелялся, Рембо. Пока не увижу результат, чтоб как минимум на уровне академии художественных искусств, автомат в руки не брать.