Вместе со старыми друзьями обедал и старший лейтенант внутренних войск, скромно присевший рядом. После своего первого серьезного боя, он, за все время не произнесли одного слова.

– Эй, Леха, а ты чего молчишь? – решил подбодрить офицера комбат. – Не дрейфь. Сейчас перекусим, и мои ребята доставят вас на блокпост. Своим ты уже доложил, скоро все наладится.

– Да, понимаете, товарищ подполковник, глупо все получилось. Столько ребят... Ради чего?

– Слушай, старлей, – лицо Синькова в момент стало серьезным, – это война. О смысле пусть рассуждают социологи, политики и продажные журналисты, а мы выполняем приказ. И точка.

Отодвинув пустую тарелку в сторону, он добавил:

– Солдат должен идти в атаку не потому, что полон патриотизма, а потому, что сержант приказал. Идеология может поменяться, а приказ сержанта – никогда.

Сразу же после плотного обеда Синьков достал из планшетки карту и, разложив ее на столе, обратился к Сухареву.

– Кость, вырубай ящик, иди сюда. Кстати, забыл представить, – он показал на Филатова, – мой бывший взводный Юра Филатов. Старшего лейтенанта Милютина ты знаешь.

Выключив телевизор, майор подошел к Юрию, пожал ему руку и присел возле стола.

– Итак, – начал подполковник, – подведем итог. По моей информации, тридцать духов должны по непонятной причине подойти вот в этот район, – он указал на карте место, где в деревянном сарае держали Филатова. – Но, насколько я понял, этой точки уже не существует.

– Так точно, – подтвердил Юрий.

– Значит, что мы можем предположить: мы знаем, что шли они в помощь боевикам, которые 13-го числа нападут на Нальчик, но куда их должен был переправить товарищ Мусса, которого гражданин Филатов замочил, мы не знаем.

– Извините, товарищ подполковник, – улыбнулся Филатов, – взять его с собой не догадался.

– Итак, – продолжал рассуждать Синьков, – в Кабардино-Балкарию они могли попасть только в гражданской одежде и на паровозике под видом различных мирных торговцев или тихих альпинистов. Значит, им нужно место, где их переоденут, накормят, напоят и тому подобное. Ну-ка, Костя, знаток этих мест, где может быть такой лагерь?

– Насколько я понял, Юрия взяли в Веденском районе, под селом Харачой, – предположил Сухарев, – сейчас они нарисовались между Цогуноем и Шатоем. Остальные отряды, как сказано в письме, идут из района Шарой. Получается внушительный треугольник. Но если посмотреть по местности, то они могут сидеть в горах в Макажойском районе. Там довольно высокая местность, есть пещеры. Вероятнее всего они там.

– Ну что ж, – пожал плечами комбат, – наши размышления сходятся как с агентурными данными, так и с информацией, полученной из генштаба. Спутник тоже засек в этом районе некоторые шевеления. Правда, мы не относили их к банде Мирабова, но... В принципе, в этом есть доля правды.

– Будем информировать центр? – предложил начальник штаба.

– Проинформируем, – согласился Синьков, – когда духов накроем.

– Не понял? – удивился Сухарев. – Вы это серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– Но как? Без артподдержки, без поддержки с воздуха? Там же человек триста, не меньше. Да нас за такую инициативу могут под трибунал отдать...

– Спокойно, Костя, – улыбнулся комбат, – все будет нормально. Возьмем двести пятьдесят ребят, вот Юрка один десятерых стоит. Еще десять, я думаю, со старшим лейтенантом Милютиным наберется, а внутренние войска у нас тоже неплохие парни... Я прав? – он внимательно посмотрел на Алексея. – Ведь наберется вас десять человек?

– Однозначно, – кивнул головой Милютин.

– Вот, – продолжал Синьков, – а оставшихся тридцать мы доберем внезапностью нападения.