- Я понимаю.

 Он пожал плечами.

 - Мне бы пора уже привыкнуть к тому массированному обстрелу, которому я подвергаюсь ежедневно, а теперь еще и Стефани в таком возрасте, когда ее тоже волнуют вопросы, связанные с владением, как она выражается, неприлично большим количеством мировых богатств.

 - Ох уж эти мне юные идеалисты, - сказала она негромко и слегка улыбнулась. - Я прекрасно помню себя в этом возрасте. Кажется, что ты можешь изменить весь мир. И одно из первых горьких разочарований наступает тогда, когда ты вдруг обнаруживаешь, что тебе это не под силу. - По какой-то странной причине ей было неприятно думать, что сомнения Стефани задевают его, и она весело сказала: - Даже если вы лично и не завидуете своему предку, я не могу сказать этого о себе. Несмотря ни на что, мне кажется, что тот мир был намного проще. Я бы так хотела быть свободной в своих поступках, быть хозяином своей судьбы, бросаться навстречу незнакомому, неизведанному миру с безрассудством смельчака.

 - Каждый мужчина втайне мечтает об этом же. Но мне всегда казалось, что женщина предпочитает покой и устроенность, - сухо произнес он.

 - Я не верю в покой и устроенность. Через пять минут наступит прилив, и океанская волна обрушится на нас и смоет нас обоих. Покой и устроенность зависят от нашего внутреннего состояния, они не имеют ничего общего с миром, который существует вне нас.

 Голос ее звучал страстно и взволнованно. Он звенел, окрашенный далекими воспоминаниями, и в этот момент она с ужасом обнаружила, что он пристально наблюдает за ней изпод густых полуопущенных ресниц, а в его прищуренных глазах шамана, словно осколки сапфира, вспыхивают искры.

 - Да, вы преподали мне непростой урок, - нарушил он несколько затянувшееся молчание.

 Она смущенно пожала плечами.

 - Непростой, но необходимый. Мир не враждебен нам, он к нам просто безразличен. И мы связаны с его законами, которые им управляют, так же как жемчужницы на дне этой лагуны.

 - Значит, пей, ешь, веселись, потому что завтра умрешь?

 По спине у нее пробежал неприятный холодок. Она снова пожала плечами и, как ей показалось, с иронией парировала:

 - Нет, не совсем. Ведь это значит искать неприятностей на свою голову - а что, если завтра не умрешь?

 Ослепительная улыбка озарила его строгие черты.

 - Прагматичный романтик! Любопытное сочетание! Лучше расскажите мне, чем вы будете заниматься, когда вернетесь домой в Окленд?

 - Я работаю в библиотеке, - вежливо ответила она.

 - Публичной?

 Она покачала головой.

 - Нет, я работаю в библиотеке крупного промышленного концерна.

 - Может быть, я знаю его владельцев? Кто они?

 Она почему-то не сразу ответила, но, подумав, что у нее в действительности нет никаких причин скрывать это, сказала:

 - Марч и Осборн. Они преуспели не в одном деле: золотые прииски, нефтяные разработки, сталелитейные заводы - одним словом, почти все, что связано с недрами.

 - И вам нравится ваша работа?

 - Да, нравится, но, если я хочу двигаться дальше, мне нужно получить диплом.

 - Получить диплом?

 Она не имела привычки говорить о своей жизни с незнакомыми людьми, однако на этот раз она не ограничилась односложным ответом:

 - Я проучилась два года в университете, прослушала курс истории, но потом я вдруг почувствовала, как бы вам это объяснить, что не могу больше сидеть на одном месте - меня куда-то тянуло. Я бросила университет и отправилась в Англию - и путешествовала там целый год.

 Ее приемная мать, движимая неизвестно откуда вдруг взявшимся чувством вины, разыскала ее и всучила приличную сумму, которой как раз хватило на кругосветное путешествие. До сих пор не сумев простить ее за совершенное по отношению к ней предательство, Кэндис швырнула ей эти деньги прямо в лицо.