Аслан. Завтра, завтра. Поговорим завтра. (Уходит вместе с Лерой.)

Людмила Петровна (бодро). Ну что, по машинам? (Начинает разбирать постель.) Прямо как в пионерлагере.

Вероника Аркадьевна. Или в больнице. Тоже вот так… судьба сводит совершенно случайных людей. Просишь выключить свет, а они не выключают и не выключают.

Людмила Петровна. Нет-нет, в больнице хлоркой воняет. И лекарствами. А здесь даже вроде соснами какими-то. Точно, хвоей…

Варя. Это отдушка. Химия.

Людмила Петровна. Надо же, а пахнет как в пионерлагере. Там сосны росли. Целая роща. А пионервожатого звали Стасик. Мы все были в него влюблены. Высокий такой, светловолосый. Вообще, хорошее было время. Все дружили. Не то что теперь.

Вероника Аркадьевна. А почему вот вы сразу взяли себе лучшую койку? Ту, которая с краю?

Людмила Петровна. В пионерлагере у меня всегда была койка с краю. Я как-то машинально.

Вероника Аркадьевна. Надо же, какие у вас стойкие условные рефлексы… Когда вы в последний раз были в пионерлагере? Сорок лет назад?

Людмила Петровна. Во-первых, не сорок. А во-вторых, кто бы говорил. Я по крайней мере не стесняюсь выглядеть на свои. И в утягивающем белье не хожу.

Вероника Аркадьевна. Нет, это совершенно невыносимо. Пойду, поищу себе что-нибудь почитать. (Выходит.)

Варя. И все-таки я не понимаю. Почему мы должны вот тут все вместе…

Ниночка. Ну, ради таких денег можно и потерпеть, верно?

Таллэ (сворачивает постель в скатку). Пойду поищу, где тут можно устроиться. Может, в тренажерном зале? Или в комнате отдыха? Поймите меня правильно, я против вас ничего не имею. У меня есть друзья люди… Но некоторые физиологические отправления мне просто невыносимы.

Ниночка. А чем пукают эльфы? Розами?

Таллэ. Я понимаю ваше раздражение. И все же вам придется примириться с нами. Раз мы уже тут. Тем более, мы не собираемся причинять вам вред, хотя комплекс неполноценности сам по себе способен вызвать дискомфорт. Но вы же признаете свое несовершенство перед какой-нибудь особой королевского дома?

Варя. А вот мне интересно, как вы сюда, к нам, попали? Как эмигрировали?

Таллэ. Разумеется, через портал. Определенные точки пространства вашего и нашего миров соединяются порталами.

Варя. А если я, предположим, захочу эмигрировать в ваш мир?

Таллэ. Портал обладает функцией распознавания. Он не пропускает людей. Он заточен только под эльфов.

Варя. Почему я не удивлена. С эмиграцией всегда так. Одних пропускают, других нет. Тут вы не изобрели ничего нового, дорогие эльфы. Старая добрая человеческая традиция. Одни с легкостью…

Входит Лера. Молча расстилает постель.

Ну что? Что они сказали?

Лера молчит, ложится, отворачивается лицом к стене.

Людмила Петровна. А еще мы ходили на речку. Он нас пересчитывал по головам. Называл «мои овечки». Но вот никакой педофилии, ничего такого… Крутил с пионервожатой Катериной. Мы, помню, подглядывали. Интересно же. Полового просвещения не было тогда. У меня как раз в лагере в первый раз началось это дело. Просыпаюсь, а простыни, извиняюсь, в крови. Ужас!.. Но девочки были хорошие. И объяснили все, и помогли застирать.

Варя. Из поезда хотя бы можно выйти прогуляться. На станции. Или поменяться с кем-то. Или просто сойти.

Таллэ. Если бы светлые не победили, я была бы сейчас дома. В лесу. Говорят, что эльфы живут на деревьях. Это не так. Просто наши жилища идеально вписаны в ландшафт. Архитектура у нас — одно из самых престижных искусств.

Варя. У нас тоже. Востребованные архитекторы очень богатые люди.

Таллэ. Но ваши жилища — это же что-то чудовищное. Никакой связи с природой. Какие-то склепы. У вас же невозможно дышать.