— Таких марионеток пруд пруди. Я же сейчас работаю в отделе писем. Кое-что читаю. Пишет выпускник литературного института. Профессиональный литератор. Написал уже пять книг. Разумеется, гениальных. Но издатели не хотят ничего печатать. Сколько злобы, отчаяния, возмущения в его письмах. Бездарных баб, не способных связать два слова, печатают, а его нет. О знании материала вообще речи не идет. Приводит один пример:

«Она достала пистолет и высыпала из барабана на стол все десять пуль». И эта чушь выходит тиражом в триста тысяч экземпляров. В чем чушь, я не разобралась и потребовала объяснений. Жду его письма.

— Все правильно. Пишут женщины, читают тоже женщины и их не интересуют элементарные знания профессии, хотя повествование ведется от лица профессионалов. В одной фразе куча ошибок.

— И ты их знаешь?

— Конечно. Это же мой жанр. Ошибка первая. У пистолета есть обойма, а барабаны только у револьверов. Ошибка вторая. Револьверы бывают шести и семизарядные, но не десяти. Ошибка третья. Пуля — составная часть патрона. Сами по себе они не стреляют. Соответственно, на стол могли упасть только патроны. Но такие мелочи читательниц не интересуют. Издатели книги выпускают, но не читают. А редакторы — те же женщины и очень далеки от оружия. Но речь идет о другом, как я понял. Одного из таких авторов можно привлечь к нашей авантюре. Они жаждут славы.

— На которую ты сможешь посмотреть со стороны, и к тебе никто не предъявит никаких претензий. Провалится наш проект и черте ним. Придумаем новый. Бездарей, околачивающихся у дверей издательств, на наш век хватит. Сделаем из них подопытных кроликов. В конце концов, им терять нечего. Но имя мы им дадим. О большем они не мечтают. Может еще и гонорар получат.

— Тебя, как я помню, вопрос денег не интересует.

— Правильно.

— А меня интересует. Запасы имеют свойство исчерпываться.

— Композитор обещал тебе сам заплатить?

— Смешно. Что он может заплатить. С моими потребностями…

— Следующего смертника найдем побогаче.

— Следующего?

— Конечно. Акишин, всего-навсего, разминка. Мы должны притереться друг к другу, научиться понимать друг друга с полуслова. Такие бомбочки можно лепить как пирожки. Вот что должно стать нашей стратегией. Следующую книгу мы напишем за неделю. Затачивай карандаши, дорогой.

Алела встала, подошла к нему, сбросила с его колен рукопись и села на ее место.

Павла проняла дрожь.

— Как видишь, я первая сделала шаг навстречу. Я не верю в деловые отношения мужчины и женщины. Мы должны стать единым целым. Ударной силой. И я поняла, мы хорошо дополняем друг друга. Остается сломать последнюю перегородку для полного слияния. Ты согласен?

— Мужчины думают, женщины чувствуют. Мы можем часами размышлять, а женщины придут к тем же выводам в доли секунды, благодаря своей интуиции и инстинктам.

— Это плохо?

— Разум совершенствуется, инстинкты отмирают. Нам, людям, тяжелее, чем женщинам.

— Наглец!

Она прижалась к нему и обняла за шею.

Ведьма, подумал он. Творит с ним, что хочет. А разве не этого он хотел? То-то, господин Слепцов!

11.

Редактор местной газеты «Вечерние новости» Валентин Горбуля встретил гостя из Москвы с удивлением.

— Вас интересует Лена Новоселова?

— Именно. Я представляю интересы внутриведомственной прессы МВД. Пресс-секретарь. Милиция поручила мне разобраться в деле Новоселовой. Никто из крупных начальников не хочет заниматься делами журналистов.