– Ну, каково чувствовать себя взрослой? – спросила Джен, сестра отца.

Робин улыбнулась. Она уже несколько лет чувствовала себя взрослой.

– Мне нравится, – сказала она. – Я готова голосовать на выборах хоть каждый день. И заниматься анальным сексом.

Джен громко рассмеялась. Семья Робин принадлежала к тем людям, которые не испытывают неудобства от разговоров об анальном сексе.

– Ха-ха! – гоготнула Джен. – Да, милая, лучше делай это сейчас, пока у тебя не появятся дети. Потому что потом ты не захочешь этим заниматься!

Робин наморщила нос и постаралась не думать о том, что скрывается за этими словами.

Она обвела взглядом членов своей семьи: маму, папу, родственников и тетушку – и уже не в первый раз подумала: «Я отличаюсь от вас». Причем не только это, но и «я лучше вас». Это была нехорошая, даже отвратительная мысль, но Робин ничего не могла с собой поделать. Всю свою жизнь она была другой. Одиннадцать GCSE, четыре AS, четыре A. Готова приступить к изучению медицины в лондонском Юниверсити-колледже. Последовать по стопам своего славного и загадочного отца, настоящего отца, который наделил ее такими талантами.

Она встала в очередь за мясными блюдами и улыбнулась шеф-повару Стиву, немного потевшему под жаркими лампами в белом колпаке и потрясавшему большим, остро наточенным ножом.

– С днем рождения, Робин! – с застенчивой улыбкой произнес он.

– Спасибо! – Робин улыбнулась в ответ.

Стив был влюблен в Робин. В начальной школе они учились в одном классе, и уже тогда он был влюблен в нее. Все знали об этом. Возможно, он сам напросился на сегодняшнюю работу, поскольку знал, что Робин будет праздновать свое совершеннолетие.

– Я достал тебе пригласительную карточку, – сказал он, вытерев испарину со лба тыльной стороной ладони и отрезав Робин несколько ломтиков индейки. – Отдам позже, когда приберусь тут.

Робин снова улыбнулась и кивнула. Она не сомневалась, что ему хочется поцеловать ее.

– Спасибо, Стив, – сказала она. – Правда, это очень мило с твоей стороны.

– Хочешь, положу немного начинки?

– Нет, не надо. Положи чуть-чуть бекона.

– Ты выглядишь изумительно, – сказал он.

– Еще раз спасибо. Ты выпьешь с нами, когда закончишь? – поинтересовалась она. – Полагаю, мы еще долго просидим здесь.

Его лицо обмякло, как взбитое тесто, и он поспешно кивнул.

– Да, это будет здорово, – пробормотал он.

Робин положила себе на тарелку жареную картошку, влажные букетики отварной брокколи, кучку брюссельской капусты и щедро полила все это густым винным соусом, которым славилась «Кабанья голова». Потом она отнесла нагруженную тарелку к столу, где все заохали и заахали, удивляясь ее мужскому аппетиту, и сказали: «Ох, куда же ты все это положишь? Должно быть, у тебя безразмерный желудок!» Робин смотрела на своих хорошо упитанных родителей, на довольно пышные формы своей тети, которая славилась замечаниями, вроде «Мне стоит лишь посмотреть на кусок чизкейка, и я сразу же подрастаю на один размер», на своих родственниц с их маленькими ротиками, мучнистыми лицами и широкими ступнями и думала: «Нет, я не одна из вас. Я принадлежу к собственному племени, некогда перемещенному на эволюционной лестнице вверх». Это не означало, что она не любила их.