Несколько раз на берегу Волги и вправду появлялись отряды всадников, поглядывающих сверху вниз на небольшой обоз - но сабли и доспехи, которыми поблескивали холопы Толбузина, и пищали, что откровенно выставляли напоказ холопы Росина, отбивали у конников желание познакомиться с путниками поближе.

    За месяц этакого «небытия» погода заметно изменилась. Снег стал рыхловатым и похрустывал образующимися на солнце льдинками, лед наоборот побелел. Днем настолько потеплело, что молодые холопы даже скидывали налатники и шапки на сани и расстегивали рубахи. Самоед перестал зарываться в сугробы, жалуясь, что снег ночью тает и подмачивает одежду. Теперь он спал в одном шатре с боярами, временами досаждая им полуночными заунывными напевами.

    Андрей Толбузин начал всерьез опасаться за прочность льда, и теперь вел обоз по берегу, из-за чего скорость заметно снизилась - слишком часто приходилось перебираться через какие-то взгорки, ерики, овраги и просто ямы.

    Ледоход застал их уже совсем недалеко от цели - возле казацкого поселения Каменный Яр. Местные жители всячески уговаривали путников остаться у них до конца половодья, чтобы не оказаться в воде на низком месте, но Толбузин понадеялся успеть добраться до города до разлива реки - оставалось-то всего дней пять! Но не успел…

    Всего в одном дне пути от Астрахани, у наримановского кочевья, выкатившаяся из волжского русла темная холодная вода заставила отряд повернуть на запад и торопливо убегать в сторону Черного моря, лихорадочно выискивая достаточно обширный и высокий взгорок, чтобы переждать на нем весеннюю воду. На протяжении недели каждый день казалось, что от талой воды удалось оторваться - но каждое утро путники обнаруживали, что в потемках половодье подобралось почти к самому лагерю, и нужно как можно скорее уходить дальше, пока ноги не начали подмокать.

    Весна отстала от них только на шестой день, но опричник предпочел сделать еще два перехода, лишь бы не обнаружить себя как-то утром плавающем посреди медленно стекающего в море потока.

    -  Между прочим, - сообщил он Косте, - где-то здесь и пойдут через месяц янычары, чтобы захватить Астрахань.

    -  То есть, именно эти места и нужно защитить? - на всякий случай уточнил Росин.

    -  Наверное, да, - пожал плечами боярский сын. Почти два месяца пути успели зашорить истинную цель путешествия, подменив ее стремлением любой ценой добраться до Астрахани. - Да, именно эти земли, отсюда и до Волги, нужно защитить от басурман.

    -  Тогда начнем?

    -  Ну, в общем… - огляделся Толбузин, - земли-то и вправду те. Наверное, прав ты Константин Алексеевич. Здесь нам и нужно начинать.

    Костя Росин отошел к саням, на которых безмятежно валялся шаман, и сообщил:

    -  Вставай, самоед. Это здесь.

    -  Здесь? - оживился саам, тоже изрядно уставший от бесконечного путешествия. - Это хорошо, что здесь. Живая земля. Хорошая земля. Добро не видела, добро запомнит.

    Он слез с саней и принялся бродить среди пятен талого снега, между которых проглядывала наружу чахлая прошлогодняя, а местами и молодая, только-только проклюнувшаяся трава.

    -  Здесь надо! - наконец указал он на глинистую проплешину, образовавшуюся на месте осыпавшейся сусликовой норы. - Огонь здесь надо.

    -  Костер, что ли, развести? - уточнил Росин.