– Сам я не употребляю алкоголя, а вот вам, видно надо приободриться... На чем это мы остановились?

– На том, понимает ли моя полицейская башка последствия нарушения второго правила... Кое что я в этих делах смыслю. Прежде всего, засекречивая информацию, часть которой уже находится в открытом обращении, мы только привлекаем внимание...

– Простите, это собачья чушь! Прежде всего при такой ситуации Сеть

совершенно автоматически начнет запирать все файлы, в которых будет

содержаться объявленная секретной информация, а такие файлы начнут

неконтролируемо плодиться, так как множество пользователей, имевших

контакт с побывавшей в открытом обращении частью засекреченного файла, будут, ничего не подозревая плодить новые и новые сообщения, на которые будет накидываться секретящая программа – от личных писем, до правительственных документов. И в короткий срок целые ветви планетарной Сети будут блокированы. А может, и не только планетарной... Причем, совершенно невозможно предсказать, какие... Только что я прогнал через Сеть парочку тестов, – Фляйшмен кивнул на почти дымящийся терминал, – вы не напрасно беспокоили меня... Закусывайте. Филе надо брать вот этой вилкой, с вашего позволения...

– Как я понял, вы решили все‑таки озаботиться этим делом...

– Озаботиться... Хорошо сказано. Самого главного вы еще не поняли.

Это не КТО‑ТО шалит в Сети, это ЧТО‑ТО! Вирус, дорогой вы мой, ВИРУС! И дай Бог, чтобы он еще не начал мутировать. Когда это началось?

– Именно это я и хотел бы узнать. Когда и кто. Кто запустил это "что‑то"?

– Вот как? Ну что‑ж, слушайте меня внимательно. Я эту работу беру. БЕСПЛАТНО!!! Вы понимаете, что это означает, когда Сидни Фляйшмен делает работу БЕСПЛАТНО?! Это означает, господин следователь, что Сидни Фляйшмен НЕНАВИДИТ тех, кто сыплет ему песок в инструмент...

– В какой инструмент, мистер Фляйшмен?

– Мой инструмент – это планетарная информационная сеть,

следователь... Мой маленький инструмент...

Секунд двадцать‑тридцать Следователь переваривал "Бурбон", мнение мистера Фляйшмена и Цефейскую щуку. В принципе это было прекрасно – то что не требовалась ссылка на возможности банка Шабада, то‑бишь на деньги группы Шнейдермана (или Саттона – в этом вопросе существовала некоторая неопределенность). Но, вот только, неприятный кислый запах пороха, все время висевший в воздухе...

– Ну что‑ж, я снимаю шляпу перед таким жестом с вашей стороны, но... Я хотел бы, однако, зафиксировать почетче один момент в нашей э‑э‑э... договоренности... Я понимаю, что результаты такого расследования не могут оставаться под сукном и меры надо будет принимать срочные. Однако, в отношении одного моего маленького вопроса – вопроса "кто?" – вот в этом отношении я хотел бы оговорить за собой определенную фору... Он, ведь, возможно не так важен для ликвидации последствий, с чисто технической стороны дела...

– Понятно, – молниеносным движением руки остановил его собеседник, продолжая задумчиво глядеть в пространство перед собой. – Вы хотите первым добраться до этих... озорников. По крайней мере, застать их живыми... Это потребует определенных мер конспирации в дальнейшем общении между нами, – тут он обратил‑таки, наконец, взгляд возбужденно сверкающих глаз на Кая и горделиво запрокинул голову. – Отлично, я принимаю и это условие...

– Нам надо, таким образом, оговорить... – начал Кай.

– Вот оговаривать‑то как раз ничего и не надо! – воскликнул Фляйшмен

снова простирая руку к собеседнику.