Ледяные обручи сдавили грудь. Лиза все-таки заскулила.

Плевать ей на репутацию, плевать на прошлое, настоящее и будущее этого мужчины!

Плевать на блондинистую стерву Бренну, плевать на всех прошлых и будущих женщин.

Плевать на то, что подумает Брюс и скажет Сэнди.

Плевать на весь свет.

Потому что Лиза Деверо любит Троя Рэндалла, любит так, что сердце рвется на части от боли и счастья, тоски и радости, слез и смеха. У этой любви нет будущего. У этой любви нет настоящего. Даже прошлого у этой любви нет, и все же это настоящая любовь.

Лиза Деверо повалилась лицом вниз на траурные простыни и зарыдала в голос.

Светлоглазые викинги уплыли за море, и несчастные невольницы напрасно льют слезы: они никогда не встретятся в этой жизни. Занавес, все рыдают.

Бедная, бедная Лиза Деверо!!!

9

Она так самозабвенно рыдала, что не слышала, как открылась дверь. Только когда над головой раздался мрачный голос Троя, она охнула и глубже зарылась в мокрую насквозь подушку.

— Эй, остановись! Кровать уплывет. Ни к чему так плакать!

— Я не плачу.

— Ввиду полной абсурдности и лживости этого замечания, я его попросту игнорирую.

Трои Рэндалл был в черном шелковом халате, волосы влажные после душа.

— Оставь в покое подушку, вот тебе мое могучее плечо. Рыдай туда.

Он протянул руки, и Лиза со вздохом (точнее, с воем) облегчения кинулась к нему на грудь. Теперь слезы не давили грудь, а лились вольной и широкой волной, облегчая и успокаивая исстрадавшуюся душу. Лиза рыдала, а Трои терпеливо ждал. Наконец всхлипы стали реже, и он осторожно поинтересовался:

— Все, или еще осталось?

Она судорожно вздохнула и выползла из его объятий. Села на стул и торопливо спрятала распухшее до полного безобразия лицо в белоснежный платок, предусмотрительно подсунутый ей Троем.

— Трои… прости меня… я не хотела сказать то, что хотела сказать… то есть, не сказала то, что хотела сказать…

Опасный огонек заиграл в зеленых глазах.

— То есть не сказала, что хочешь! Жаль.

— Трои!!!

— Так какого же…

— Мне… я… это ужасно… то, что я сделала вчера ночью…

— Хотеть мужчину для женщины в основном естественно. Бывают исключения, но в целом…

— Но ты меня не хотел!

— Да? Интересно. И почему бы это?

— Ты же не планировал заняться со мной любовью. Кроме того, Бренна…

— Оставь ты ее в покое! Ее же, как нечистую силу, нельзя к ночи поминать.

— Ты не хотел… иначе почему ты спал в гостиной?

— Ты плохо слушаешь. Слышишь, но не слушаешь. Я очень хотел заняться с тобой любовью. Но я никогда в жизни не принуждал ни одну женщину. Ни к чему. Тем более к любви. Я не был уверен. Я ждал твоего первого шага.

— И если бы я его не сделала…

— То до сих пор оставалась бы девственницей.

Румянец полыхнул у нее на щеках горячей волной. Господи, она ведет себя наподобие Крошки Доррит! Джейн Эйр была разнузданной куртизанкой по сравнению с Лизой Деверо.

— Я… я не могу сказать, что жалею об утраченной невинности. В конце концов, девица в двадцать пять лет… Это даже смешно по сегодняшним меркам…

— Я так не думаю. Девственность и сегодня остается прекрасным даром, сокровенным и драгоценным. Просто большинство девушек не понимают этого и разбрасывают свое сокровище по грязи… Господи, я знал, что это заразно! Откуда этот ужас? Шарлотта или Эмилия?

— Ни та, ни другая, это Руссо.