— Все сделано, — сказала она, став рядом с мужем.

Сэм провел рукой по спине Джулианны. Моя мама прижала свои пальцы к губам, а затем положила руку за плечо Сэма.

— Посмотри на нее.

— Смотрю, — спокойно ответил Сэм.

На их лицах было выражение смеси радости и грусти. Я стала свидетелем того, что они потеряли, оплакивая дочь, и праздновали, когда нашли ее.

Зазвонил сотовый телефон Джулианны, и она ответила бодрым голосом.

— Привет, Вероника. — Ее голос сразу понизился до шепота, и она нырнула в прихожую. — Я не... да, она здесь. Я не знаю. Я уверена, что она могла бы, но... ладно. Конечно. Конечно. До свидания.

Она вернулась в комнату, ее глаза метались между Сэмом и мной.

— Уэстону... не очень хорошо.

— Его астма? — Я спросила, делая шаг.

Она покачала головой.

— Что случилось? — спросил Сэм.

— Он расстроен, — сказала Джулианна.

Я знала, что она имела в виду, и, по-видимому, Сэм тоже, потому что его глаза загорелись пониманием.

— Я не знаю, как заставить его чувствовать себя лучше. Я пробовала, — сказала я.

— Я не уверен, что кто-то сможет, — сказал Сэм.

— Это то, над чем ему, возможно, придется работать самому.

— Он думал о поступлении в ОСУ, — сказала я.

— Он что? — спросил Сэм, выйдя из дверного косяка, чтобы стать прямо.

— Затем, он попросил меня записаться в университете Северного Техаса. Это меньше чем в часе езды от института искусств Далласа.

Джулианна взглянула на Сэма, прежде чем посмотреть на меня.

— Это то, чего ты хочешь?

Немного поколебавшись, я покачала головой.

— Нет. Я хочу поехать в ОСУ.

— Тогда, ты не передумаешь, — сказал Сэм.

Я посмотрела на свои ногти.

— Он получил хорошие оценки. Уэстон сказал, что УСТ предлагает те же программы, но там несравнимая художественная школа с ОСУ. Так как я еще серьезно не решила, он не понимает, почему я не хочу менять школу.

— Он не должен понимать, — сказал Сэм.

— Я не безразличен к его чувствам. Я признаю свой страх. Я не могу представить, как бы я себя чувствовал, если бы был на его месте, — сказал он, любя глядя на жену. — Я уверен, что это беспокойство незнания, что может произойти, когда вы чувствуете к кому-то. Но он должен отпустить тебя, Эрин. Если вам предназначено быть вместе, все утрясется.

— Он не отпустит ее, — сказала Джулианна. — Они могут заставить чувства работать, если это то, чего они оба хотят.

Я кивнула.

— Это то, что ты хочешь? — спросила Джулианна.

— Я люблю его. Но себя я люблю тоже. — Джулианна вздохнула, и прошла несколько шагов, чтобы заключить меня в одни из ее удивительных объятий.

— Как следует.

— Он будет в порядке, – сказал Сэм. – Я чувствую, что он волнуется о многих вещах. Он знает, что грядут большие перемены. Вы оба этого заслуживаете.

Джулианна обняла меня еще раз, прежде чем отпустить. Она выпрямила кисточки, свисающие с моего колпака, и улыбнулась.

— Может быть, ты могла бы пойти туда, прежде чем мы уедем. Поднять ему настроение. Это должен быть счастливый день.

Я кивнула и прошла мимо нее и Сэма в зал, и спустилась по лестнице. Входная дверь заскулила, когда она открылась, и я вышла на яркий солнечный свет. С каждым шагом, на душе становилось тяжелее, и голова у меня была полна мыслей, что ожидать, когда я войду в дом Гейтсов. Слова Сэм и Джулианны застряли внутри моего сознания, повторяясь в такт моих шагов.

Я постучала в плотную деревянную дверь и стала ждать.