– О, неужели?

– Да.

– А лейтенанта Тайзэрвэт – тоже?

– О, милость Амаата, нет. – Мой голос был ровным. Не безжизненным, как у вспомогательного компонента. – Желаю тебе насладиться ею. Ты можешь на самом деле заставить ее поработать, если она прекратит рыдать хоть на несколько минут.

– Как мне сказали, она эмоционально травмирована и нуждается в лечении. И более серьезном, чем может обеспечить корабельный врач. Таких людей не направляют в вооруженные силы, даже на административные посты. Не могу не прийти к заключению, что до этого ее довела служба под твоим командованием.

– Вполне возможно, – согласилась я. – Но, как я сказала, я получу назад лейтенанта Сеиварден и ее солдат. И…

– И?

– И ты прекратишь свои попытки убить базу Атхоек.

– Убить! Пауза. – База Атхоек моя, и я делаю с ней, что хочу. И сейчас: она функционирует не должным образом.

– Ни одно из твоих утверждений не верно. Но я не буду с тобой спорить. Я отпила чаю из элегантной фарфоровой чашки. – Верни лейтенанта Сеиварден и ее Амаат и откажись от своего плана заменить базу Атхоек новым процессорным ядром ИИ, и я сдамся тебе. Только я. У меня нет намерения передавать тебе «Милосердие Кадра».

Тридцать секунд тишины. Затем:

– В чем подвох?

– Его нет. Разве что под подвохом ты понимаешь те же условия, на которые ты согласилась с базой Атхоек: условия обмена должны быть объявлены по официальным новостным каналам. Так, чтобы… Как выразилась лейтенант Сеиварден? Чтобы, когда ты удалишь базу как препятствие к тому, чтобы обращаться с ее жителями как угодно, и начнется стрельба, они узнали, что ты – вероломное дерьмо, и чтобы об этом узнали все в пространстве Радча. О, и я также ожидаю, что ты будешь чтить условия твоего соглашения с самой базой. – Тишина. – Не дуйся. База Атхоек уже сказала, что вполне рада иметь с тобой дело, когда ты не угрожаешь ее жителям. Все могло уже измениться теперь, когда она знает, что ты пытаешься убить ее, но это твоя собственная вина, и больше ничья. Я уверена, что, если ты сможешь заставить себя обращаться с жителями базы Атхоек порядочно, у тебя по-прежнему останется годный к употреблению опорный пункт в этой системе, с населенной планетой и всеми ее ресурсами, потенциально доступными для тебя. И у тебя еще буду я, разумеется.

– Откуда появился тот пистолет?

Я улыбнулась и отпила чаю.

– Кто ты на самом деле?

– Один Эск Девятнадцать «Справедливости Торена», – ответила я. – Кто же еще?

– Я тебе не верю.

Я протянула пустую чашку Калр.

– Прикажи «Мечу Гурата» прекратить пробиваться в отсек центрального доступа базы Атхоек, объяви о нашем соглашении – и я прибуду на базу. Сможешь выжать из меня любую информацию.

– Нет. Я так не думаю.

Я показала жестом, что мне все равно.

– Ладно. Прощай. – Связь отключилась.

– Теперь они уже знают, где мы находимся, – сказала Калр Тринадцать со своего поста позади меня.

– Да, – согласилась я. – И они могут оказаться глупы настолько, чтобы попытаться нас атаковать. Но я не думаю, что они это сделают. «Милосердие Илвеса» по-прежнему неизвестная величина, и, если «Меч Атагариса» двинется, чтобы атаковать нас, они оставят «Меч Гурата» уязвимым. Он все еще пристыкован к базе. – Хотя Тайзэрвэт, насколько мне известно, все еще на борту «Меча Гурата». – И я начинаю подозревать, что он поврежден гораздо сильнее, чем они говорят.