– А, – сказала она, – вот они. Так гораздо лучше.

Полсекунды никто не шевелился.

– Переводчик, – спросила я, все еще лежа на полу, – вы в порядке?

– Сейчас: мне гораздо лучше, капитан флота, спасибо. И знаете, мое несварение прошло! – Все еще стоя на коленях, она улыбнулась Анаандер, руки которой держал сзади «Меч Атагариса». – Неужели вы, лорд Радча, думали, что мы станем подвергать опасности себя, дав вам оружие, способное навредить нам? – Теперь, похоже, она не испытывала боли. Ее белоснежный пиджак пропитывался спереди кровью все сильнее.

Дверь на причальную платформу открылась, и оттуда вылетела Тайзэрвэт.

– Капитан флота! – крикнула она. Бо Девять выбежала за ней. – Это длилось бесконечно, я боялась, что опоздаю. – Она опустилась на колени рядом со мной. – Но я сделала это. У меня есть контроль над «Мечом Гурата». Вы в порядке?

– Дорогое дитя, – сказала я, – ради любви ко всему прекрасному, будь добра, достань чашку воды для той рыбки.

– У меня есть, – сказала Девять и нырнула в челнок.

– Капитан флота, сэр, вы в порядке? – спросила Тайзэрвэт.

– Я в порядке. Только вот дурацкая нога. – Я подняла взгляд на Сеиварден. – Не думаю, что могу подняться.

– Не думаю, что тебе это сейчас нужно, кузина, – сказал «Титанит», когда Сеиварден опустилась на колени рядом со мной и помогла сесть.

Я оперлась на нее, и она обняла меня. Ни данных от нее, ни связи с кораблем, который мог бы передать их мне, но все равно было приятно.

Бо Девять вернулась с одной из моих выщербленных эмалевых чашек и баллоном воды. Наполнила чашку, опустила в нее крошечную, еще бьющуюся рыбку. Я сказала Тайзэрвэт, опустившейся на колени возле меня с сиреневыми глазами, полными тревоги:

– Отличная работа, лейтенант.

Анаандер наконец застыла в тисках «Меча Атагариса». Теперь она сказала:

– Так кто же эта лейтенант Тайзэрвэт?

– Один из тех ножей, – ответила я, догадываясь о реакции Тайзэрвэт на вопрос тирана, реакции, что я способна была себе представить, но без корабля не могла видеть, – которые столь остры, что ты ранишь им себя и осознаёшь это лишь позже. И опять-таки, если бы ты не заявилась сюда в ярости и не принялась стрелять в людей, довольно многие граждане могли бы тебе это сказать.

– Ты хоть понимаешь, что ты наделала? – спросила Анаандер. – Миллиарды человеческих жизней зависят от повиновения кораблей и баз. Ты можешь себе представить, сколько граждан ты подвергла опасности, даже осудила на смерть?

– Да с кем ты, в конце концов, разговариваешь, тиран? – спросила я. – Чего я не знаю о повиновении тебе? Или о человеческих жизнях, которые зависят от кораблей и баз? И что за наглость читать мне лекцию о том, что надо беречь человеческие жизни? Ты для чего меня построила? И как я с этим справлялась? – Анаандер не ответила. – А для чего ты построила базу Атхоек? И скажи мне, позволяла ли ты ей последние несколько дней делать это? Кто был большей опасностью для человеческих жизней – не повинующиеся тебе корабли и базы или ты сама?

– Я не с тобой говорила, вспомогательный компонент, – сказала она.