– Значит, он не видел, куда направилась Анна? – уточнила Грейс.

– Нет.

– Он в полицию сообщил?

– Пока нет. Я хотела сначала с вами поговорить. Надеялась застать Нэнси, но я опаздывала и понимала, что она уже уедет, поэтому когда я увидела вас…

То подумала, что и я сгожусь.

– Ему обязательно нужно поговорить с полицейскими и рассказать, что он видел, – произнесла Грейс. – Пожалуйста, проследите за этим. В полиции уже знают, что Анна исчезла.

Саманта кивнула и показала на школу, повторив, что торопится. Едва она отошла, как Грейс схватила мобильный и набрала номер Нэнси.

– А можно мы уже поедем? – снова спросила Матильда.

– Через минуту. Мне нужно переговорить с мамой Элоди.

– Зачем?

– Хочу убедиться, что с Итаном все в порядке.

– А почему тебе нужно проверить, что Итан в порядке?

Грейс приподняла ладонь, призывая Матильду помолчать, и слушала гудки. Она не знала, что скажет этой особе, потому что мысли застилало пугающее видение: Анна на скале Крейна. Причем воображение рисовало Анну не взрослой, как сейчас, а подростком в старых тренировочных брюках, фиолетовом худи и кислотно-розовых кроссовках.

– Привет, Грейс! – Голос Нэнси вернул ее в настоящее. – Все в порядке?

– Да, только у меня сложилось впечатление, что я забираю Итана из школы, – ответила Грейс. – А оказалось, его забрали вы.

– Совершенно верно. Я поговорила с Беном и предложила забрать Итана.

– Но раньше я уже пригласила мальчика к нам на чай.

После короткой паузы Нэнси произнесла:

– Ну, извините, была не в курсе.

Грейс прикусила губу. «Все ты знала», – зло подумала она.

– Полиция с вами уже говорила? – спросила она.

– Да. Простите, я так понимаю, вы еще ничего не знаете? – Последнюю фразу Нэнси выпалила так быстро, что Грейс поняла – что-то случилось.

– О чем именно?

– Анна вышла на связь.

– Что? Вы хотите сказать, она звонила? Кому? Вам?

– Нет, не мне, – холодно ответила Нэнси. – Своему мужу.

– Что с ней, где она? – воскликнула Грейс.

– Подробностей не знаю, но главное, что она жива.

– Почему же мне никто не сообщил? – вырвалось у Грейс. Облегчение боролось в ней с гневом: целый день с ума сходить от тревоги и узнать новость последней!

Нэнси помолчала.

– Но это же хорошая новость, – произнесла наконец она. – Не правда ли?

– Разумеется, – отозвалась Грейс, глядя в окно и почти не обращая внимания, что Матильда снова начала пинать спинку кресла. Услышанное не укладывалось в голове. То, что Анна объявилась и оказалась живой и невредимой, прекрасно, но Грейс осталась без ответа, почему, черт побери, ни Нэнси, ни кто-либо другой не взял телефон и не позвонил ей?!

– Ну ладно, мне пора, – сказала Нэнси. – Потом поговорим.

Грейс не сразу поняла, что Нэнси повесила трубку. Тогда она тоже нажала отбой и бросила мобильный на соседнее кресло.

Конечно, если Анна жива и здорова, то ей, Грейс, ничего больше не надо. Какая разница, кто когда узнал? Хотя пренебрежение ее задело. А как могло не задеть?

Однако оставалось много вопросов, и пока Грейс лично не услышит объяснения Бена и не убедится, что Анна в порядке, она не поверит Нэнси на слово.

Днем мамаши четвертого «С» собрались у трейлера минут на десять раньше обычного.