|
За час выпил три бутылки. Здесь я прервался, чтобы стряхнуть пепел. – Кстати, ты не читала «Кошку на раскаленной крыше»? Ответа не было. Она глядела в потолок, закутавшись в одеяло, и напоминала русалку, выброшенную на берег. – Просто я, когда пью один, всегда эту вещь вспоминаю. Как там?.. «Кажется, вот-вот у меня в голове что-то щелкнет, и все наладится»… На самом деле так не выходит. Не щелкает ничего. В общем, ждать я умаялся и позвонил ему домой. Хотел позвать его выпить. А ответил женский голос. Я удивился – это не в его стиле совсем. Он хоть полсотни девок домой приведет и пьяный будет в ноль, но к своему телефону подойдет сам. Понимаешь? Я сделал вид, что не туда попал, извинился и трубку повесил. Настроение как-то подпортилось, даже не знаю, почему. Выпил еще бутылку. А оно не улучшается. Глупо, конечно, но бывает так. Кончил пить и зову Джея. Сейчас, думаю, расплачусь, поеду домой, узнаю результаты бейсбола и лягу спать. Джей мне говорит: иди умойся. Он считает, что хоть ящик пива выпей, все равно можешь рулить, если умоешься. Делать нечего, пошел в умывалку. По правде сказать, умываться-то я не собирался. Так, вид делал. В той умывалке вечно труба засорена, вода не уходит. Никакого удовольствия. Хотя вчера почему-то вода уходила. Но вместо этого ты на полу валялась. Она вздохнула и закрыла глаза. – А дальше? – Я тебя поднял, вывел из умывалки и у всех спросил, не знает ли кто тебя. Никто не знал. Потом мы с Джеем рану тебе обработали. – Рану? – Ты, когда падала, о какой-то угол головой ударилась. Да так, ничего страшного. Она кивнула, выпростала руку из-под одеяла и легонько дотронулась до ранки на лбу. – Обсудили мы с Джеем, что с тобой делать. В конце концов решили, что я отвезу тебя домой на машине. Залезли к тебе в сумку, нашли бумажник, связку ключей и открытку на твое имя. Я расплатился за тебя деньгами из бумажника и отвез по адресу на открытке. Открыл дверь твоим ключом и уложил тебя в постель. Вот и все. Счет в бумажнике. Она глубоко вздохнула. – А почему ты остался? –? – Почему не исчез сразу, как меня уложил? – У меня один приятель умер от острого алкогольного отравления. Заглотнул виски, попрощался, бодренько пошел домой, почистил зубы, надел пижаму и заснул. А утром был уже холодный. Похороны ему закатили роскошные. – И из-за этого ты остался сидеть со мной всю ночь? – Вообще-то я собирался уйти часа в четыре. Но уснул. Утром проснулся и опять хотел уйти. Но не ушел. – Почему? – Ну, я подумал: надо же тебе рассказать, как дело было. – С ума сойти, какое благородство! Я вобрал голову в плечи, чтобы желчь, которой она старательно напитала эти слова, пролетела мимо. После чего уставился на облака. – Я вчера… что-нибудь говорила? – Немножко. – О чем? – Да о разном… Я не помню. Ничего серьезного. Она закрыла глаза и прочистила горло. – А открытка? – Лежит в сумке. – Ты ее читал? – Вот еще! – Точно не читал? – Да зачем мне ее читать? Я произнес это с раздражением. Что-то в ее словах меня задевало. Впрочем, если это отбросить, то надо признать, что она будила во мне какие-то старые воспоминания. Если бы нас свела более естественная ситуация, мы, наверное, смогли бы неплохо провести время. Так мне казалось. Однако, какую ситуацию считать естественной? Вообразить ее у меня не получалось. – Времени сколько? С известным облегчением я встал, взглянул на часы, лежавшие на столе, потом налил стакан воды и вернулся. – Девять. Она бессильно кивнула, села, прислонившись к стене, и разом осушила стакан. |
