Собравшись с духом, он позвонил. Через полминуты отворилась дверь и, придерживая цепочку, выглянула молодая женщина: - Чего вам?

- Скажите, Ольга дома?

- Какая еще Ольга? - и дверь захлопнулась.

Алексей снова позвонил. На этот раз дверь отворилась сразу.

- Да я же вам,- и хозяйка попыталась прикрыть дверь, но Алексей подставил ногу: 36 - Послушайте, будьте человеком. Я проездом. Адрес мне этот дали. Как же так?

Женщина, подумав, спросила: - Ольга? Не знаю. А какая квартира?

Он назвал.

Женщина радостно и как-то победоносно взглянула на него: - Так это же этажом выше!

Он машинально нажал на кнопку звонка. Где-то недалеко за обитой дерматином дверью задребезжало. Он нажимал и нажимал звонок, слыша, как тот оживает за дверью, пока наконец не понял - дома никого нет.

Алексей присел на ступеньки. Все. Поглядел на часы - минут тридцать в запасе, а там надо на такси и в аэропорт.

Все.

Машина вылетела на Дворцовый мост, справа промелькнули колонны с гордо задранными рострами. Слева ажурно белел Зимний. Нева медленно несла на себе праздничный кораблик - речной трамвайчик на острова. Такси проскочило мимо Дворцовой площади и, на миг замерев перед красным светом, вырвалось на Невский.

Уже в самолете, когда в иллюминаторе золотым пятнышком сверкнул купол Исаакия и, подернутые дымкой, ушли в сторону белые линии проспектов и зеленые многоугольники парков, когда уже остался позади этот чистый и строгий город, город юности, первых радостей и первых тревог, Алексей вдруг с непостижимой ясностью понял: он все-таки встретился с Ольгой...

...Море начало волноваться, сорвался резкий порывистый ветерок, закудрявил белыми барашками гребешки, окаймил пенной полоской подножие Дивы. Он еще немного полежал на гальке у самой кромки, но неожиданно накатившая волна ошпарила холодом. Делать нечего, пора собираться. Высоко на горе в просветах зелени белели сахарные башенки и зданьица Симеиза. К причалу, усеянному разноцветными купальниками, медленно, как-то бочком, подбирался кораблик - рейсовый катерок. "Курпаты",- узнал Алексей. Когда он впервые увидел в ялтинском порту этот катерок, решил было, что в названии ошибка. Но ошибки не было - на карте Южнобережья, купленной в портовом киоске, значилось небольшое селеньице с таким названием.

"Надо бы поторопиться, можно успеть на катер",- подумал он, но торопиться не хотелось. Да и куда? Вот уже неделю толкается он по этим пляжам. И еще ровно неделю развлекаться тем же манером: с утра к морю солиться и париться, а вечером - толкаться в бездельнгй толпе, плотными косяками марширующей по набережной от морвокзала к "Ореанде" и обратно... Картина, что и говорить, мало похожая на ту, что услужливо подсказало воображение, когда пришло гениальное решение задачи: как и на что употребить свой первый аспирантский отпуск, а также отпускные, значительно отличавшиеся от недавней повышенной стипендии. Сначала все шло хорошо (подозрительно хорошо,- подумал он). Билет на самолет был приобретен по методу "честные глаза Майорова", суть которого: в тысячной толпе взять билет без очереди, не схлопотав при этом по шее. Из Симферополя в Ялту доехал на ошалевшем от челночных рейсов частнике. В Ялте у автовокзала в толпе теток разной степени нахальства, но полных одинаковой решимости оказать залетным дикарям гостеприимство по принципу "один плюс один будет два": одна койка на одну ночь - два рубля. Саша, не торгуясь, снял персональные апартаменты - бывшую веранду, переоборудованную в "комнату". Арифметика, правда, неумолимо саданула по бюджету: на веранде впритык стояли три койки, стандартной стоимостью два рубля, а дважды три будет... Впрочем, подсчитывать Алексей не стал, за него это любезно сделала хозяюшка, со скоростью ЭВМ третьего поколения перемножившая койки на рубли, а потом и на две недели...

Слева от ступенек на веранду подрагивали мелкими листочками толстые темно-зеленые камышины.