|
- Как все п-переменилось - и город, и люди. - Не прикажете ли завтрак в нумер? - спросил портье, делая вид, что не заметил асессорова конфуза. - Нет, не нужно, - ответил тот. - Пусть лучше принесут из погреба ведро льду. А, пожалуй, что и д-два. В номере, просторном и богато обставленном, постоялец повел себя весьма необычно. Он разделся догола, перевернулся вниз головой и, почти не касаясь стены ногами, десять раз отжался от пола на руках. Слугу-японца поведение господина ничуть не удивило. Приняв от коридорного два ведра, наполненные колотым льдом, азиат высыпал аккуратные серые кубы в ванну, налил туда холодной воды из медного крана и стал ждать, пока коллежский асессор закончит свою диковинную гимнастику. Минуту спустя раскрасневшийся от экзерциций Фандорин вошел в ванную комнату и решительно опустился в устрашающую ледяную купель. - Маса, достань вицмундир. Ордена. В бархатных коробочках. Поеду представляться князю. Говорил он коротко, сквозь стиснутые зубы. Очевидно, купание требовало изрядных волевых усилий. - К самому императорскому наместнику, вашему новому господину? - почтительно спросил Маса. - Тогда я достану и меч. Без меча никак невозможно. Одно дело - русский посол в Токио, которому вы служили раньше, с ним можно было не церемониться. И совсем другое - губернатор такого большого каменного города. Даже и не спорьте. Он отлучился и вскоре вернулся с парадной чиновничьей шпагой, благоговейно неся ее на вытянутых руках. Очевидно поняв, что спорить бесполезно, Эраст Петрович только вздохнул. - Так как насчет куртизанки, господин? - спросил Маса, обеспокоено глядя на голубое от холода лицо хозяина. - Здоровье прежде всего. - Пошел к черту. - Фандорин, клацая зубами, поднялся. - П-полотенце и одеваться. *** - Входите, голубчик, входите. А мы вас тут поджидаем. Так сказать, тайный синедрион в полном составе, хе-хе. Такими словами приветствовал принаряженного коллежского асессора всемогущий хозяин матушки-Москвы князь Владимир Андреевич Долгорукой. - Да что ж вы стали на пороге? Пожалуйте вот сюда, в кресло. И зря в мундир вырядились, да еще при шпаге. Ко мне можно попросту, в сюртуке. За шесть лет, которые Эраст Петрович провел в заграничных странствиях, старый генерал-губернатор сильно сдал. Каштановые кудри (явно искусственного происхождения) никак не желали прийти к соглашению с изборожденным глубокими морщинами лицом, в вислых усах и пышных бакенбардах подозрительно отсутствовали седые волоски, а чересчур молодецкая осанка наводила на мысль о корсете. Полтора десятка лет правил князь первопрестольной, правил мягко, но хватко, за что недруги называли его Юрием Долгоруким и Володей Большое Гнездо, а доброжелатели Владимиром Красно Солнышко. - Вот и наш заморский гость, - сказал губернатор, - обращаясь к двум важным господам, военному и статскому, сидевшим в креслах подле необъятного письменного стола. - Мой новый чиновник особых поручений коллежский асессор Фандорин. Назначен ко мне из Петербурга, а прежде служил в нашем посольстве на самом краю света, в Японской империи. Знакомьтесь, голубчик, - обернулся князь к Фандорину. - Московский обер-полицеймейстер Караченцев Евгений Осипович. Опора законности и порядка. - Он жестом показал на рыжего свитского генерала со спокойным, цепким взглядом карих, чуть навыкате глаз. - А это мой Петруша, для вас Петр Парменович Хуртинский, надворный советник и правитель секретного отделения генерал-губернаторской канцелярии. Что на Москве ни случись, Петруша сразу узнаёт и мне доносит. Пухлый господин лет сорока, с ювелирно уложенным зачесом на продолговатой голове, с подпертыми крахмальным воротничком сытыми щечками и сонно полуприкрытыми веками чинно кивнул. - Я, голубчик, неслучайно вас именно в пятницу пожаловать попросил, - задушевно произнес губернатор. - Как раз по пятницам в одиннадцатом часу у меня заведено разные секретно-деликатные дела обсуждать. |
