— Даже если и делал, я о таком не слышала. А Мар тусю он подкузьмил, можно сказать, со всех сторон: и в любовном плане, и в служебном, да еще назанимал у нее денег и, разумеется, не вернул долг…

— И она его убила? Да что ты такое плетешь! Никто не убедит меня, что кредитор убивает своего должника. Вот если бы наоборот. Она нормальная?

Я ответила, подумав:

— В общем да, вполне нормальная. Хотя… кто знает, если в аффекте — могла и забыться. А в некоторых отношениях иногда бывает несправедливой, ссорится с людьми напрасно…

— В каком смысле напрасно?

— Когда слишком многого требует от них, чаще всего разогнавшись… Уж если она разойдется, то действует необдуманно, очень требовательна и от людей порой требует невозможного, даже не отдавая себе в том отчета.

— Выходит, тоже пиявка, но такая… не отдает себе в этом отчета, а от людей требует не для собственной выгоды…

— …а просто считает, что так будет лучше. Не для нее лично.

— Значит, суть ее мы с тобой определили. А что дальше?

— Определили также территориально. Она живет в Кракове.

— Погоди, не так быстро, не догоняю. И мне надо перестроиться. Она что же, и в самом деле прикончила этого, как его… Поренча… в Кракове?

Я заставила себя притормозить.

— Во–первых, это страшная тайна, мне ее сообщили с условием никому не говорить, и я пообещала. Так что ты…

— Могила!

— То‑то. Во–вторых, откуда мне знать, что это сделала именно она? Так считают краковские менты.

— Что‑то очень торопятся, если это только сегодня…

— Вчера вечером. Да я никаких подробностей не знаю, хотя кому только не звонила. Потому и все телефоны у меня были заняты, ведь мне сразу же перезванивали знакомые. Так что мне ничего неизвестно — только место, где произошло убийство. Там я была лишь один раз и чуть насмерть не убилась. Это старинное здание, сплошные лестницы, причем и лестницы, и даже полы жутко неудобные, каменные и неровные, освещение никакое, кругом все загажено, а я принарядилась и туфли на высоких каблуках надела. Кстати, в полутьме этого никто, увы, не заметил.

— Адидасы надо было напялить, — поучающее заметила Лялька.

— Да у меня нет никакой удобной спортивной обуви. И сразу хочу тебя предупредить — действительно этому твоему Поренчу удалось основательно запутать дело, так что тут почти утвердилось мнение, что это именно он всех убивал. Устранял конкурентов. А теперь сам подставился под топор, чтобы всем вконец задурить головы, того и гляди общественное мнение опять свернет в сторону нескольких убийц, когда каждый убивает следующего и сам погибает.

Лялька отрицательно помахала пальцем у меня перед носом.

— А тогда при чем же она, эта твоя полупиявка? Еще неизвестно, не она ли вообще поработала над всеми вашими беспозвоночными.

— Исключено, разве что действовала на расстоянии: она в Кракове, они в Варшаве — убивала дистанционно.

— Не могла сюда на минутку заехать?

— Сомневаюсь, но это легко проверить.

— В черную магию не верю, не могла же в самом деле слепить из воска фигурку и проткнуть ее шляпной булавкой. Вот только откуда ей взять шляпную булавку?

— В Кракове, как известно, сохранилось много памятников старины, — заметила я ни к селу ни к городу.

— Вот я и говорю: дистанционное управление — это вполне реально, поэтому Эва так и нервничает. Ведь чего проще — нанимаешь специалиста — и дело в шляпе, все так поступают, правда энную сумму придется выложить. Эта твоя Мартуся богатенькая?

— Нет, так что можешь ее сразу исключить.

— Она любила их? Я имею в виду убитых.