– Точно, – сказал Эрл. И повысил голос: – Привет, Иезавель! Привет, миссис Эксмут! Привет, мистер Порт!

Новый парень с ними – это, видимо, тот самый голландец, про которого Изабель ему все уши прожужжала.

– Привет, Эрл, – отозвалась Изабель. – Прекрати называть меня Иезавелью! Меня это бесит. Привет, Пеппи.

Перпетуя одарила их вежливой безрадостной улыбкой. Отказываясь принимать ее улыбку, Брайан Бриан отвернулся. Он подумал: она совершенно пустая, как выброшенная на берег морская раковина. Удивительно, что Джонни всем своим юным сердцем полюбил эту оболочку с изогнутыми губами и тоскливыми серыми глазами. Но он помнил, как расписывал ее в письмах Джонни. Черт бы ее побрал! И это была не просто фигура речи – Брайан действительно желал ее душе гореть в аду.

Сьюзан Сволок тоже пожелала душе Перпетуи отправиться в ад. После того что случилось с Джонни, продолжает гулять с Андерсоном, смеет приходить сюда и встречаться с ними со всеми…

Перпетуя, из-за которой Джонни Вайз покончил с собой, которая фактически его убила. Изабель Дрю и Эрл Андерсон, помощники убийцы. Эдгар Порт, Сьюзан Сволок и Двойной Брайан, так любивший Джонни. Нескладный Джордж Эксмут, влюбленный в Перпетую. Две жертвы, убийца и актеры второго плана. И до начала спектакля осталось недолго…

Тесно сгрудившись, они обсуждали ход представления с Чарити Эксмут (когда свершится убийство, для которого Чарити сейчас так невинно подготавливает сцену, она будет далеко отсюда, в Эдинбурге, увивать плющом очередные декорации). Чарити взмахами костлявых рук обрисовывала последовательность театральных событий.

– Фанфары взревут – это будет потрясающе! – софиты осветят арочный проход, посетители обернутся посмотреть, что происходит, подойдут сюда и соберутся возле сцены. Снова фанфары – верхом на конях на сцену выезжают рыцари; их бархатные плащи развеваются, серебряные знамена реют на древках! Рыцари объезжают сцену по кругу, перестраиваются, формируют фигуры и, наконец, исполняют «большую цепь», лошади пускаются рысью, упряжь звенит! Всадники выстраиваются под башней, рыцари поднимают головы и смотрят на балкон, где эффектно появляется королева Англии – дома и красы! Луч света медленно движется вверх, барабанная дробь – и она выходит на балкон в серебряном платье, в высокой остроконечной шляпке с развевающейся вуалью…

От красоты воображаемой картины у Чарити перехватило дыхание, и она умолкла.

– Что это все символизирует? – спросила Сьюзан Сволок, обладавшая чересчур прагматичным умом.

Никто не имел ни малейшего представления о том, что это все может символизировать.

– Ну, просто… э-э… просто рыцари отдают дань уважения «Англии, дому родному и красе», – сказал мистер Порт, неопределенно взмахивая короткой толстой рукой. Или славить «Англию – дом и красу» должна дорогая Изабель? Он пока не решил.

Его глаза встретились с глазами Брайана Бриана и Сьюзан Сволок, и режиссер опустил взгляд к мыскам своих ботинок. Какой смысл пытаться объяснить людям, которые все равно не поймут, что значили эти слова для тех, кто три года прожил в «Малайски» под нежным руководством Сынов Неба.

– Так. Кто будет главным рыцарем? – спросила Чарити Эксмут, снова переходя к делу. Она с нежностью взглянула на своего сына. – Джордж исполнит роль одного из рыцарей – просто ради веселья. Правда, Джордж?

– Да, мамадорогая, – пробормотал Джордж, который исполнял эту роль лишь потому, что мать на этом настаивала, и ни по какой иной причине.

– Так. Кто же будет главным рыцарем? – повторила миссис Эксмут.

– Двойной Брайан, – предложила Изабель.