Павел отпил еще глоток обжигающего кофе. Сегодняшний визит к Наташе ничего нового не принес. Да, конечно, ее заставляют есть, но разговаривать она упорно не хочет. Что же с ней такое приключилось? Из разговора с Марией Казимировной Павел понял только одно: у Наташи есть муж в городе, она уезжала к нему каждый выходной. На Новый год она, как обычно, отправилась к нему, но вернулась через две недели сама не своя. Резко замкнулась и за месяц с небольшим превратилась едва ли не в старуху. Явно секрет таился в отношениях с мужем, хотя Павел точно помнил, что по паспорту Наташа не состояла в браке. Сегодня он попробовал осторожно расспросить ее о муже, но это вызвало у нее только слезы.

— Лучше бы он умер, — только и смог разобрать среди всхлипывания Павел.

Естественно, не зная даже имени, разыскать таинственного мужа не смог. Теперь, глядя на монитор, размышлял о сложностях взаимоотношений. У него никогда не было семьи в привычном понимании, хотя с Лидой он прожил шесть счастливых лет. Один раз она как-то намекнула ему о том, что неплохо было бы оформить их брак, завести детей, но судьба военного врача забросила в очередную командировку. Дело так и затихло. Наверное, они бы составили хорошую пару, если бы не ее гибель. Кофе остыл, сигарета тлела в пепельнице. Вечер понемногу вползал в окно. Телефон припадочно затрясся на столе и разразился сигналом «SOS».

— Да, я слушаю, — резко ответил Павел.

— Алло, Павел, это из больницы вас беспокоят.

— Вижу, что из больницы. Что случилось?

— С Шевчук беда, она отравилась!

— Как это отравилась?

— Воспользовалась открытой дверью. Ее сейчас промывают. Вы не могли бы приехать? Может, вам удастся ее успокоить?

— Сейчас еду.

Павел примчался в больницу, на бегу надевая халат, поднялся в отделение. Наташу только что привезли в палату. Бледное, ничего не выражающее лицо выглядело как посмертная маска. Павел присел подле нее, взял ее тонкие пальчики в свои большие горячие руки, непонятно зачем начал рассказывать о своей любви к Лиде. О том, как они были счастливы, как работали вместе, как отдыхали. Как строили планы на дальнейшую жизнь. О том, как она погибла. Павел говорил и говорил, а Наташа, как ни странно, начала прислушиваться и под конец, когда Павел вдруг замолчал, осторожно провела холодной ладошкой по его щеке.

— Вы молоды, сильны, поверьте, вы еще встретите женщину, которую полюбите. Не отчаивайтесь, Павел.

Павел оторопел, не думал он услыхать слова утешения от едва живой, только сегодня пытавшейся отравиться женщины. Он посмотрел в глаза Наташи, сухие, воспаленные, и увидел в них нежность и заботу. Глаза Лиды были такими же, ласковыми и нежными. Больше Наташа за весь вечер так ничего и не сказала Павлу.

Утром, чувствуя необходимость с кем-то поделиться, Павел позвонил Андрею.

— Ты уже зверюгу свою гулял?

— Нет еще, собираюсь.

— Тогда вместе пойдем.

— А ты что ж не уехал?

— Ладно, пошли.

— Ну хорошо, сейчас.

Опять моросил мелкий надоедливый дождь. Воздух был насыщен влагой до такой степени, что казалось, еще чуть-чуть, и у всех людей вырастут жабры. Дашка была не в восторге от перспективы гулять под дождем, но делать было нечего. Все трое шли насупленные, чуть озлобленные.

— Так чего ты в городе? — спросил Андрей.

— Да с девчонкой плохо.

— Прости, не понял.

— Ну, с той, которую я привез в воскресенье, с аппендицитом.

— А что там за сложности?

— Она в больнице таблеток наглоталась.