— Спасибо вам большое.

Павел ушел, но буквально через десять минут вернулся с книгой в руке.

— Вот, у меня в машине была, попробуй, может, понравится. До свидания. До завтра.

— До свидания, Павел, — как-то по-особому, прочувствованно сказала Наташа, прижав к груди книгу.

Оставшись наедине с соседкой, раскрыла книгу.

— Послушай, а он кто тебе? — поинтересовалась моложавая женщина, тосковавшая послеоперационный период на соседней койке.

— Никто, просто сосед, — ответила Наташа.

— А я думаю: на отца не похож, для ухажера староват. Хотя в наши времена такое увидишь, что страх берет. Совсем молоденькие девчонки с такими стариками в постель ложатся, что просто ужас. О чем только думают? Я вот, к примеру, познакомилась с одним таким, так он уже и не может-то ничего. Естественно, быстренько бросила, так теперь у меня молоденький, всего-то двадцать три года. Не любовник, огонь. Всю ночь готов на мне скакать. А у тебя как с этим делом?

— Никак. Я не хочу об этом говорить.

— Фу-ты. Экая фифа. Не хочешь — и не надо. Пойду покурю, может, покалякаю с кем. Тут, кстати, в соседней палате такой мужчинка лежит, пальчики оближешь!

Едва соседка ушла, Наташа раскрыла книгу.

Немилосердное, слепящее солнце, казалось, задалось целью испепелить все живое в этой бескрайней ковыльной степи. Притомившийся конь ступал тяжело, будто само небо всей непомерной тяжестью лежало на его спине. Свен смахнул со лба едкий пот и привычно поправил перевязь с огромной секирой. Десять дней назад он вышел в бесконечную степь. Первое время, пока попадались чахлые рощицы, старался двигаться по ночам, днем отдыхая в редкой тени, но уже три дня не встречал ни единого деревца. Только унылый ковыль переливался серебром под легким ветерком. Воздух, раскаленный, будто в печи, выжигал грудь. Глядя на колышущуюся даль, Свен вспоминал родное холодное море, то вот так же волнилось под свежим, веселящим душу ветром, временами вскипая солеными колкими брызгами. Но путь его лежал совсем не к родным скалистым берегам. С каждым шагом Свен все дальше уходил от родины. Долг воина и мужчины вел его в далекую страну.

К вечеру Свен, совершенно изможденный, набрел на небольшой родничок в широкой, поросшей высокой сочной травой балке. Весьма кстати — запас воды уже давно был на исходе. Наконец и конь наестся вволю сочной травы. Незадолго до заката Свену посчастливилось подстрелить какого-то зверька. Теперь, освежевав тушку, он с восторгом рвал зубами едва поджаренное мясо и ликовал. За последние дни припасы подошли к концу, и он уже всерьез задумывался о том, чем будет кормиться. На одних тощих ящерицах далеко не уйдешь. Хоть и много их шмыгало под копытами коня, но ловить их — занятие весьма хлопотное.

Солнце еще не поднялось над небокраем, когда Свен оседлал отдохнувшего за ночь коня и тронулся в путь. И снова шаг за шагом, размеренной поступью, они продвигались дальше и дальше к полдню. Чуть покачиваясь в седле, Свен дремал, пока чуткие уши не уловили гортанный крик. Вдалеке, справа, к нему во весь опор приближались трое всадников. Судя по блеску стали над их головами, намерения их не были мирными. Свен натянул тетиву на лук, поудобнее передвинул колчан. Когда чужаки приблизились на расстояние выстрела, одну за другой послал шесть стрел. Один из степняков, взмахнув руками, скатился в траву, второй, приняв в грудь острую сталь, покачнулся и сполз на спину коня. Но третий с необычайной ловкостью увернулся от стрел и, истошно визжа, продолжал приближаться, размахивая над головой кривой саблей. Свен выхватил тяжелую секиру на длинной, заботливо оплетенной тонкой кожей рукояти и, выкрикнув-выдохнув «Один!», направил коня навстречу степняку. Отразив летящий в голову булат, Свен почти без размаха ударил противника поперек груди.