— Лучники, к бою!

Через миг из-за возов полетели стрелы. Сразу двое дружинников рухнули на залитую кровью землю. Заметив рядом снаряженный арбалет, Януш вскинул его и, не целясь, пустил стрелу. Под одной из повозок кто-то вскрикнул. Подхватив саблю, он бросился на лучников, краем глаза заметив, что за ним последовали двое его людей, уже отправивших в ад своих врагов. Едва оказавшись за кольцом. Януш наткнулся на могучего воина в черной велеисе. Тот тут же бросился на Чилима, сверкая стальной кирасой. Чувствуя, что не успевает вскочить на ноги, Януш кувырком покатился навстречу противнику. Тот, не ожидая ничего подобного, отпрыгнул в сторону. В следующий миг их сабли скрестились. Искры брызнули в разные стороны, булат зазвенел, страшные удары посыпались один за другим. Понимая, что противник превосходит его в силе, Януш неожиданно увернулся от сабли, полоснул своей над коленями врага. Гигант как подкошенный рухнул на землю. Рубанув его по обнажившейся шее, Януш бросился было вперед, но тяжкий удар по голове отправил его в небытие.

Серая пелена застилала глаза. Януш слышал нескончаемый скрип. Скрип, сводящий с ума. Мерный, тягостный, словно вытаскивающий из него жилы. Голова моталась из стороны в сторону, а в ней, внутри, переливался расплавленный свинец. Ужасно хотелось пить. Дождь, холодный осенний дождь почему-то падал только на глаза. Януш попытался поймать хоть каплю воспаленными губами — безрезультатно. Почему ничего не видно? Где он? Что-то холодное коснулось его лица, и вдруг серая пелена исчезла. Над ним покачивался полог повозки.

— Госпожа! Он очнулся! — услышал Януш звонкий женский голос.

Прямо над ним склонилось лицо Стефании. В ее ярко-синих глазах застыли слезы.

— Ну что ж ты, витязь? Жив ли ты?

Януш попытался ответить, но пересохший язык не поворачивался. Он только слабо пошевелил воспаленными, потрескавшимися губами.

— Госпожа, позвольте напоить его, он же горит весь и пить просит.

— Да, конечно, я сама напою его, — сказала Стефания.

Януш почувствовал, как его голову поддерживают нежные руки. Губы коснулись кубка. Живительная влага наполнила пересохший рот. С каждым глотком он ощущал, как силы возвращаются к нему. Януш даже попробовал сесть, но тут же упал на мягкие шкуры.

— Лежите, господин, вам нельзя вставать. Отдыхайте. Набирайтесь сил.

— Где мы? — не узнавая собственного голоса, спросил Януш.

— Мы в пути. Почти всех воинов мы потеряли ночью. Только двое в седлах, да еще трое ранены так, что неизвестно, выживут ли. Пятерых схоронили на рассвете, — негромко сказала Стефания.

— Как обоз? — обеспокоенно спросил Януш.

— Все цело, твои дружинники порубили всех разбойников. А их было более двух десятков. И вооружены они были серьезно. Только лучников восемь, а остальные все как один в кольчугах да панцирях. Тот, кого ты зарубил, оказался вообще в полном доспехе. Странные нынче разбойники пошли. Отец говорил мне, что они большей частью с ножами да топорами по лесам шастают. Не в пример напавшим на нас вчера.

— Выходит, они именно нас ждали, и похоже на то, что не разбойный люд, а кто-то из шляхты позарился на добро. Да и на тебя, Стефания. Похить они тебя, выкуп можно было бы требовать не малый.

— Уже не потребуют, ты защитил меня, витязь. Не зря тебя Чилимом зовут. Колюч. Ты погоди говорить, отдохни. Витас говорил, к полудню должны добраться до постоялого двора.