|
– Нам нужно разыскать ее. Может быть, еще удастся… – Произнося это, Ева уже знала, что наверняка именно Энн была над устройством в тот момент, когда оно взорвалось. – Нам нужно посмотреть. Мы должны убедиться… – Я позабочусь об этом. Тебе необходимо показаться медикам, Даллас. – У меня нет ничего страшного. Ерунда, – почти машинально ответила Ева и, глубоко вздохнув, попросила: – Мне нужен ее адрес. – Мы сделаем все необходимое, и я пойду с тобой. Она отвернулась и рассеянно посмотрела вокруг. Толпы людей, искореженные автомобили… Ева представила себе, что внизу, на станции подземки, все может оказаться еще хуже. Невообразимо хуже… Она чувствовала, как внутри у нее нарастает гнев, яростный гнев. Все это произошло из-за денег и из-за фанатика, для которого человеческие жизни – ничто. Но этот человек за все поплатится!
– С мальчиком все в порядке? – спросила его Ева. – Теперь в порядке. Мы нашли его отца. Человек был в ужасе. Рорк подошел ближе и вытер грязное пятно с ее щеки. Потом сообщил ей то, что узнал, находясь на площади: – Говорят, что потери не слишком тяжелые. В основном это погибшие в давке. Большинство успели покинуть стадион. Если бы им удалось осуществить весь план взрывов, жертвы могли бы исчисляться тысячами. Сейчас же их меньше четырехсот. – Я не могу так подсчитывать жизни, Рорк. – Иногда это единственное, что можно сделать… – Сегодня я потеряла подругу. – Знаю. – Он взял в ладони ее лицо. – Мне очень жаль, Ева. Она продолжала смотреть невидящим взором куда-то в ночь. – У нее был муж и двое детей. И она была беременной. – О боже! Рорк привлек ее к себе, но Ева покачала головой и отступила. – Не могу. Я так расклеюсь, а мне нельзя. Мне нужно поехать к ней домой и все рассказать семье. – Я поеду с тобой. – Нет, Рорк. Это дело копов. Поедем я и Фини. Не знаю, когда я сегодня вернусь. – Я пока побуду здесь. Требуются дополнительные руки. Она кивнула и собралась идти. – Ева! – Да? – Приходи домой. Ты в этом нуждаешься. – Да-да, приду. Она пошла разыскивать Фини, понимая, что нельзя подготовиться к тому, чтобы сообщить весть, которая крушила людские судьбы. Рорк поработал с ранеными еще два часа. Он беспрестанно посылал людей за кофе, горячим супом и другими необходимыми вещами, которые можно было приобрести за деньги. Но в эту ночь, как никогда ясно, он чувствовал, что деньги – пыль в сравнении с человеческой жизнью. Когда тела увозили в уже переполненный морг, Рорк думал о Еве и о том, что ей приходилось сталкиваться с заботами о покойниках каждый день. Этот запах, казалось, навсегда въелся в кожу, но он знал, что к утру приедет домой, встанет под душ – и все пройдет. Он посмотрел на здание, глядевшее теперь на город пустыми глазницами. Все эти раны были поправимы. Камень, металл, стекло – все это можно было восстановить со временем, были бы деньги. А Еве предстояло позаботиться о мертвых…
Пар валил от передвижных сосисочных грилей, из выходящих на улицу вентиляционных вытяжек, из автобуса, который скрипнул тормозами, чтобы забрать собравшуюся после работы в ночную смену кучку служащих ближайших заведений. По тротуару, пошатываясь, брел пьяненький, вертя бутылкой с пойлом, как дубинкой. Стайка подростков скидывалась на горячие сосиски: чем ниже температура воздуха, тем выше цена. |
