И я узнал его. Оуэну удалось где‑то сделать его снимок.

– Где я? – простонал я, притворяясь, что плохо соображаю. – Который теперь час?

– Час? Уже утро, – ответил мой похититель. – Что же касается того, где вы находитесь, я предоставлю вам все возможности самому об этом догадаться.

Что‑то в его манерах… догадка осенила меня и я произнес:

– Лоран?

Человек наклонил голову, но лишь самую малость.

– А вы Джилберт Гамильтон из полиции РУК. Джил Ловкая Рука.

Мне не послышалось. Однако я сделал вид, что не понял намека.

– Похоже, я совершил ошибку.

– Вы недооценили длины моих собственных рук. А также недооценили моей заинтересованности!

Хвастаться ему было нечем. Похитить сотрудника РУК не намного сложнее, чем любого простого обывателя. Для этого нужно просто застать жертву врасплох и не жалеть своих людей. В данном случае он ничем не рисковал. Полиция применяет иглопистолеты по той же причине, что и органлеггеры. Люди, в которых я попал, если это и в самом деле произошло в те считанные секунды, которые длилась схватка, давным‑давно пришли в себя. Лоран, должно быть, поставил меня на ноги, спеленал, а потом поместил в состояние стимуляции сна, для чего к моей голове и были приставлены электроды. Один из них касался каждого из век, другой – затылка. Небольшой ток, текущий через мозг, усыплял меня. За один час под воздействием такого тока можно выспаться на всю ночь. Если не убрать эти электроды, то можно спать вечно.

Значит, это и есть Лоран.

Он стоял, и смотрел на меня, наклонив по‑птичьи голову набок и сложив руки на груди. В одной из них был иглопистолет. Держал он его, как мне показалось, довольно небрежно.

Который все‑таки час? Я не осмеливался спросить его еще раз, чтобы не дать Лорану возможности о чем‑нибудь догадаться. Стоит мне продержаться до 9.45 и Джули придет на выручку…

Только куда она ее пришлет, вот в чем вопрос?

Меня охватило отчаяние. Где я? Если я сам этого не знаю, то откуда узнает об этом Джули?

Лоран намерен отправить меня в банк органов. Одна порция кристаллов лишит меня сознания, не повредив ни одной из бесчисленных тонких частей, которые и являются в совокупности Джилом Гамильтоном. А потом врачи Лорана разделят меня на эти части…

В правительственных операционных у преступников выжигают мозг одним импульсом для последующего захоронения его в урне. Один бог знает, что сделает с моим мозгом Лоран. Но все остальное во мне дышит силой и здоровьем. Даже учитывая накладные расходы Лорана, я стоил больше миллиона кредиток ООН.

– Почему меня? – спросил я. – Значит, вам нужен был именно я, а не любой агент РУК. Откуда такой интерес к моей особе?

– Именно вы расследовали дело Оуэна Джеймисона. И притом очень тщательно.

– И все‑таки недостаточно тщательно, черт возьми.

Лоран удивленно посмотрел на меня.

– Вы на самом деле не понимаете?

– На самом деле.

– Сдается мне, это очень интересно, – задумчиво произнес Лоран. – Очень.

– Ладно. Почему я до сих пор жив?

– Я очень любопытен, мистер Гамильтон, и надеялся, что вы расскажете мне о своей воображаемой руке.

Значит, раньше я не ослышался, и все же решил попробовать сблефовать.

– Какой руке?

– Не надо прикидываться, мистер Гамильтон. Если мне покажется, что я проигрываю, то придется воспользоваться вот этим. – Он покачал головой и указал на иглопистолет. – И больше вы не проснетесь.

Черт! Он знал. Единственное, чем я мог пошевелить, были уши и моя воображаемая рука, и Лорану это было известно! Я не смогу заманить его в пределы досягаемости.