Быть может, Кремеру и впрямь нужен этот
дневник, чтобы доказать, что Орри смерть Изабель Керр была выгодна, но мы-то и так это знаем. Так что согласен с вами - ровным счетом ничего.
Вульф размежил очи.
- Думаешь, Орри убил ее?
- Нет. Я со всех сторон обсосал аргументы Саула, и они мне нравятся.
По меньшей мере, они ставят вину Орри под такое сомнение, что ни один суд присяжных не признает его виновным, а я тем более. Но в любом
случае - мы уже на крючке. У Кремера. Если все-таки окажется, что Орри ухлопал эту девицу, я никогда не прощу его. Умыкну Джил Харди. Она уже
думает, что мы с ним похожи.
Вульф хмыкнул.
- Что дальше? Кем ты займешься?
- Сестрой, наверно. Или Эвери Баллу.
- Насчет мистера Баллу я еще должен подумать. Начни с сестры.
Он выпрямился и потянулся к "Приглашению к дознанию".
Глава 5
В телефонной книге Бронкса числился некий Барри Флеминг, проживающий по адресу: Гумбольдт-авеню, дом 2938. Звонить я, ясное дело, не стал.
Судя по статье в "Таймс", миссис Флеминг отказывалась беседовать с репортерами, и мой звонок она наверняка приняла бы за уловку назойливого
журналиста. Я отыскал Гумбольдт-авеню по карте Бронкса и ухмыльнулся, потому что моя рука по инерции потянулась к наплечной кобуре. Дело в том,
что из-за одного печального случая, приключившегося со мной несколько лет назад, я никогда больше не выхожу на задание без пистолета, особенно
если речь идет об убийстве. Вообще-то, сестроубийство нельзя отнести к чему-то из ряда вон выходящему, но даже если предположить, что Стелла
Флеминг и в самом деле убила сестру, то это вовсе не значит, что всякий, попадающий в ее общество, должен держать наготове заряженную пушку.
Поэтому я оставил кобуру в столе, сказал Вульфу, чтобы к обеду меня не ждали, и отчалил.
Спустившись с крыльца на тротуар, я поднял воротник пальто, хотя гараж был совсем рядом, за углом. Вместо обычной январской оттепели стояла
затянувшаяся стужа, а порывистый ветер почему-то тоже не добавлял тепла.
В двенадцать двадцать я оставил "герон" на стоянке и пешком преодолел полтора квартала до дома номер 2938. Так, обычная десятиэтажная
кирпичная коробка, которых понатыкали множество по всем пяти районам Нью-Йорка, хотя в Бронксе их, пожалуй, больше всего. Конечно, в телефонной
книге мог значиться совсем другой Барри Флеминг, но вскоре я это выясню. Ковров в вестибюле не было; кафельный пол прикрывала только резиновая
дорожка.
Вместо консьержа стену подпирал помятого вида лифтер с опухшей физиономией алкоголика и в костюме, никогда не знавшем ни утюга, ни
химчистки. Я подошел и произнес:
- Флеминг, пожалуйста.
Лифтер помотал головой.
- Нет их никого, - промычал он.
- Знаю, - ответил я. - Как знаю и то, что миссис Флеминг никого не принимает, но я не репортер; я пришел по личному делу и уверен, что она
захочет со мной побеседовать. - Но никакого впечатления мои пылкие излияния на лифтера не произвели. Его интересовало только одно - сколько.
Я снял перчатки, достал бумажник, извлек визитную карточку и пятидолларовую бумажку и сказал:
- Честное слово, приятель, могу показать даже свою лицензию. |