Ткнул по итогу на кнопку по соседству с той, что запустила весь этот механизм. Видимо, угадал, потому что буквы заколыхались и перемешались, составив другой текст:

— ЗАФИКСИРУЙТЕ СУБЪЕКТ НА МЕСТЕ ПРОВЕДЕНИЯ ПРОЦЕДУРЫ.

“Бормашина” издала низкий рокочущий гул и начала медленно опускаться к креслу. Гудела она как рой рассерженных шмелей, я будто посреди пасеки оказался.

— ИНИЦИИРОВАН ПРОЦЕСС ИМПЛЕМЕНТАЦИИ. СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ.

Зубцы на штуковине завертелись с истошным визгом. Бр-р, хорошо, что я не сел туда, иначе эта херня размолола бы мне руку. Чесслово, сначала я думал, что это лаборатория какая-то, но щас уже больше на логово маньяка тянет. Надо бы Софу поднять да начать искать выход.

Я уже собрался отойти, когда краем глаза заметил движение на экранчике консоли. Буквы снова менялись местами.

— СУБЪЕКТ НЕ ОБНАРУЖЕН. В СООТВЕТСТВИИ С ПРОГРАММОЙ УСТРОЙСТВО БУДЕТ ПЕРЕВЕДЕНО В РЕЖИМ ПОИСКА.

Заботливо меня оповестив, чудо пыточной техники взмыло ввысь. Двигалось оно по широкой окружности и впечатление производило самое угрожающее. Черт, я хоть и не в кресле сижу, а все равно как будто к зубному попал.

Ты смотри-ка, эта хрень на тебя нацелилась.

Прежде чем я успел среагировать, бормашина взвизгнула и вонзилась мне в живот.

Глава 10

До этого дня самой сильной болью, которую мне приходилось испытывать, была душевная. Да, поверить в это сложно, но если вас при всем коллективе ни разу не пропесочивали на совете, вы меня понять не сможете. Как капиталист с пролетарием. Тело — эт чепуха, поболит и перестанет. Я поэтому не мог никогда понять тех, кто даже с какой-нибудь мигренью на больничный идет. Всякое бывает, но в народе ж не зря говорят “голова не жопа, завяжи да лежи”. Но с болью которую я испытал в этом неизвестном подвале, сравниться ничего не могло. В спортивных газетах, которые до сих пор продолжают у нас выходить, про нее написали бы “новый претендент взял пальму первенства с наскока”.

Когда эта штука вонзилась мне в пузо, я поначалу только шок испытал. Потому что ну не каждый же день с тобой такая херня происходит, это нечто из ряда вон. Попытался ее тут же выдернуть, но эта насадка пятирублевая не поддавалась, засела крепко. А потом я и позабыл о том, чтоб ее выдирать, потому что боль шибанула меня двоечкой от боксера-тяжеловеса. Я стиснул зубы, чтоб не заорать — перед Софой сплоховать не хотелось, но не выдержал.

Представьте, что с вашего тела содрали кожу целиком, чтоб вся требуха — жилы, мышцы, кишки — торчала наружу. Гадость, правда? Теперь представьте, что кто-то взял битое стекло и насыпал вам в обнажившиеся полости. А после кое-как натянул на вас мешок из кожи обратно и начал дубасить что есть силы, дабы стекло хорошенько перемешалось. Вот что-то такое я и испытывал в этот момент. Надо было, наверное, повернуться к той консоли и перетыкать все кнопки, чтоб процесс прекратился или хотя бы Софу позвать — от моих воплей она все равно по-любому проснулась. Но мой мозг был слишком занят. Столько сигналов от сошедших с ума нервных окончаний ему обрабатывать еще не приходилось.

Все, что я мог — наблюдать, как заполняется полоска на экранчике консоли. Она ползла к цели довольно резво, но для меня даже одной секунды этих мучений было многовато.

Но, кажется, судьбе мало было просто оставить меня в дураках. Нет уж, эта бессердечная грымза собиралась еще и пару шестерок на погоны накинуть. То ли нервы в теле перегорать начали, как лампочки под перегрузом, то ли даже к такой боли притерпеться можно, но я услышал отвратительный свист и хлопанье крыльев совсем рядом. Как же дела херово складываются. Сейчас это совсем некстати.

(57 %, 59 %, 61 %)

— Хорошо верхнюю ноту взял щас, — к свисту и хлопанью присоединился знакомый голос, — в “ля” первой октавы залез.