— Что? — отозвался я.

— ПРОТОТИП «У.Д.А.Р.» (УБИЙСТВЕННЫЙ ДРОБИТЕЛЬ АДСКИХ РЫЛ)…

Я прыснул со смеху.

— Что, блядь?

— ВЫРАЖАЯСЬ СЛОВАМИ СОВЕТСКОГО ПОЭТА-ДИССИДЕНТА ИОСИФА БРОДСКОГО “Я НЕ БЛЯДЬ, А КРАНОВЩИЦА”. ВАШ ОТЕЦ ОБЛАДАЛ НЕДЮЖИННЫМ ЧУВСТВОМ ЮМОРА И СКЛОННОСТЬЮ К СОСТАВЛЕНИЮ АББРЕВИАТУР. ТЕПЕРЬ К ДЕЛУ. ПРОТОТИП «У.Д.А.Р.». БЫЛ СОЗДАН В КАЧЕСТВЕ ЭКСПЕРИМЕНТА ДЛЯ БОРЬБЫ С ПОРОЖДЕНИЯМИ НОЧИ. ПЕРВЫЙ ОПЫТНЫЙ ОБРАЗЕЦ БЫЛ ВЫПУЩЕН НЕЗАДОЛГО ДО ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ВАШЕГО ОТЦА. ОДНАКО ДОКУМЕНТАЛЬНЫХ СВИДЕТЕЛЬСТВ ЕГО ИСПЫТАНИЙ НЕ СОХРАНИЛОСЬ.

— Так вот же они, свидетельства эти. — ткнул я пальцем в стену. — Тот, кто художества на стенку выложил, их и запечатлел.

— ВИКТОР, ОТ УРОВНЯ ВАШЕЙ СМЕКАЛКИ МОЙ ПУЛЬС ПОВЫШАЕТСЯ. А ВЕДЬ У МЕНЯ ДАЖЕ НЕТ СЕРДЦА.

— Спасибо.

— НЕ ЗА ЧТО. ПОДЫТОЖУ, СТОИТ ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ИСПЫТАНИЯ ПРОШЛИ УСПЕШНО. РАЗ КТО-ТО СЧЕЛ ИХ ДОСТОЙНЫМИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ИЗОБРАЖЕНИЯ,

— Эта хреновина всегда так много и заумно разговаривает? — поинтересовалась Катерина задумчиво.

— Да, — одновременно ответили мы с Софой.

— ЕСЛИ ВАС НЕ УСТРАИВАЕТ МОЯ МАНЕРА РЕЧИ, ОСМЕЛЮСЬ ПРЕДЛОЖИТЬ ДВА ВОЗМОЖНЫХ ВЫХОДА, — занудел БАСКО, — ВЫ МОЖЕТЕ НАПРАВИТЬ ЖАЛОБУ ПРОИЗВОДИТЕЛЮ ПО АДРЕСУ, УКАЗАННОМУ НА ЦЕНТРАЛЬНОМ КОРПУСЕ. ИЛИ ЖЕ ОБРАТИТЬСЯ ЗА УСЛУГАМИ ДРУГОГО АССИСТЕНТА, ЕСЛИ, КОНЕЧНО, СМОЖЕТЕ ЕГО ОТЫСКАТЬ. Я ПОДОЖДУ.

Дамы и господа, друзья и соседи, люди добрые, посмотрите — у нас тут обиженка нарисовалась. Раньше во дворе говорили, что на таких как он, воду возят. Но на БАСКО где сядешь, там и вокзал. Поэтому я вообще решил на него внимания не обращать.

— Что это за парочка?

Катерина неодобрительно покосилась на меня.

— Это вам не парочка… Опытные, волевые, смекалистые. Безжалостные к упырям и милосердные к народу. Старшие говорили, что воинов, подобных им, наш мир еще не видывал и вряд ли когда-нибудь увидит.

Ну конечно. Типичное брюзжание на тему “раньше было лучше”. Тема извечная, на самом деле, потому что рано или поздно любой приходит в точку, из которой трава в прошлом кажется зеленее, ситро в автомате слаще, а зарплата больше.

А при Вожде у меня х…кхм… кол стоял!

— Что с ними стало? — взволнованно спросила Софа.

А ты бы не волновался, если б про судьбу матери спрашивал?

Я вздохнул. На душе сделалось горько и мерзко. За всей этой фантастической кутерьмой с упырями я совсем забыл, что по сути, маму-то покинул. Она у меня, конечно, дама пробивная, но все равно. Сначала муж неведомо где пропал, а потом еще и сын с работы не вернулся. Готов поставить хату на то, что когда она заявила куда надо после моей пропажи, через некоторое время в квартиру пожаловал неприметный мужичок в штатском. И настоятельно порекомендовал поменьше возмущаться.

Маман у меня пробивная, это да. Но и благоразумная. Некоторых мужичков в штатском стоит послушать.

А я пока стоял перед фреской, смотрел в светлые глаза неведомой магички и тоже слушал. Катькину болтовню.

— Никто не знает, — отвечала она тем временем. Воины исчезли, а куда — можно только гадать. Одни говорят, что их убили, а тела замуровали в стену из заговоренного кирпича. Другие — что воины исчезли во время очищающего обряда, кто-то из послушников ошибся в чтении заклятия. Наконец, некоторые считают, что они и по сей день бьются с Вождем в главной палате его скорбной обители.

Ох ты ж как живописно-то. И драматично. Как будто Катя былину рассказывает или русскую народную сказку. Ту самую, где баба-яга с Кощеем раз на раз бились тридцать лет и три года.