Изменить размер шрифта - +

Эдвард Энгкетл сказал, что все это не бог весть какая тема для разговора. Губы Дэвида презрительно скривились. Гаджен внес кофе на подносе. Двигался он чуть медленнее обычного, отдавая должное трауру.

— О, Гаджен! — сказала леди Энгкетл. — По поводу яиц. Я собиралась надписать на них карандашом дату, как обычно. Вы не попросите миссис Медуэй присмотреть за этим?

— Надеюсь, ваша милость, что вы всем останетесь довольны. — Он прокашлялся. — Я за всем этим проследил сам.

— Ах, благодарю, Гаджен. — А когда Гаджен вышел, она добавила:

— Поистине, Гаджен — чудо. Все слуги были выше всяких похвал. А надо им посочувствовать — в доме-то полиция. Это для них так неприятно. Кстати, никого их не осталось?

— Кого «их»? Полиции?

— Да. Ведь они обычно оставляют кого-нибудь в холле? Или, наверное, он следит за главным входом из кустов напротив?

— С какой стати нужно следить за входом?

— Даже и не знаю, но так они делают, в книгах. А потом в эту ночь убивают кого-нибудь еще.

— Бог с вами, Люси, — сказала Мэдж.

Люси с удивлением взглянула на нее.

— Прости, дорогая. Я сказала глупость. И конечно, никого больше убить не могут. Герда же уехала домой… я хочу сказать… Ах, Генриетта, извини. Я не то имела в виду.

Но Генриетта не отвечала. Она стояла у круглого столика, не отводя глаз от столбцов с очками вчерашнего бриджа. Стряхивая оцепенение, она спросила:

— Простите, Люси, вы что-то сказали?

— Я хотела узнать, не осталось ли тут полиции?

— Вроде остатков от распродажи? Не думаю. Они все вернулись в свой участок переводить наши слова на надлежащий полицейский язык.

— Что вы там увидели, Генриетта?

— Ничего.

Генриетта перешла к камину.

— Что, по-вашему, делает сейчас Вероника Крей? — спросила она.

На лице леди Энгкетл мелькнул ужас.

— Дорогая! Уже не думаете ли вы, что она может явиться опять? Она должна бы знать.

— Да, — задумчиво отозвалась Генриетта. — Полагаю, уже знает.

— Это мне напомнило, — сказала леди Энгкетл, — что я должна позвонить Кери. Мы не можем затевать с ними завтра ленч как ни в чем не бывало.

И она ушла звонить. Дэвид пробормотал, неприязненно глядя на милых родственников, что ему надо кое о чем справиться в «Британской энциклопедии». «Библиотека, — подумал он, — место тихое».

Генриетта направилась к французскому окну, открыла его и вышла. Чуть поколебавшись, Эдвард последовал за ней. Он увидел, что она стоит, глядя на небо. Заметив Эдварда, она сказала:

— Сегодня уже не так тепло как вчера, правда?

— Да. Просто явно прохладно.

Она смотрела теперь на дом. Взгляд скользил вдоль окон. Потом Генриетта повернулась и стала вглядываться в лес. Эдвард не мог понять, что у нее на уме.

Он сделал движение к распахнутому окну.

— Лучше пойдем. Холодно.

Она покачала головой.

— Я пойду погуляю. К плавательному бассейну.

— Ах, дорогая, — он быстро шагнул к ней. — Я с тобой.

— Нет, Эдвард, спасибо. — В прохладном воздухе голос ее звучал резковато. — Я хочу побыть наедине с моей утратой.

— Генриетта, дорогая, я ничего не говорил, но ты знаешь, как мне жаль…

— Что Джон Кристоу мертв?

Все та же хрупкая звонкость звучала в ее голосе.

Быстрый переход