— А между тем, — проговорил Аллейн, — вы сами узнали все только сегодня вечером. Когда вы вернулись из «Пегаса» и прошли со своей матерью наверх. Там она все вам и открыла.

— Но почему? — закричал Уорэндер. — Почему? Почему?

— Она очень разозлилась на меня, — пояснил Ричард, взглянув на Аллейна. — Вы уже слышали и, наверное, догадываетесь, что она решила, будто я плету против нее заговор.

— Ну и?..

— Это все. Вот так все и случилось.

Аллейн ждал.

— Хорошо, — воскликнул Ричард, обхватив руками голову. — Хорошо! Я расскажу вам. Кажется, я вынужден это сделать. Она обвинила меня в неблагодарности и предательстве. Я ответил, что больше ничем ей не обязан. Что я уже отблагодарил ее за все. Я бы этого никогда не сказал, но она оскорбила Анелиду. Тогда она подошла ко мне вплотную и… это было ужасно, я видел, как у нее нервно дергалась щека. Она все время повторяла, что я ей обязан всем, всем и что, действуя за ее спиной, я оскорбил ее. Тогда я заявил, что она не имеет права командовать мной ни в моих привязанностях, ни в моей работе. Она закричала, что имеет полное право… и тогда же все и сказала. Это вышло в пылу ссоры, мы оба были вне себя. Закончив говорить, она расхохоталась, как будто завершила главный монолог в своем спектакле. Если бы она этого не сделала, я, возможно, почувствовал бы сострадание, или угрызения совести, или что-нибудь в этом роде. Но тогда я ощущал себя обманутым, больным и опустошенным. Пока я бродил, все время пытался осознать, чувствую ли я себя так, как должен чувствовать человек, вновь обретший свою мать. Но испытывал лишь легкое отвращение, — Ричард отошел, а потом снова повернулся к Аллейну. — Но я не убивал свою… — он глубоко вздохнул, — новоявленную мать. Все-таки не до такой степени я ублюдок.

— Дикки! Ради всего святого! — воскликнул Уорэндер.

— Просто из интереса, скажите, — проговорил Ричард, — существовали люди по фамилии Дейкерс или нет? Молодая пара, погибшая при автокатастрофе? Австралийцы? Так мне всегда говорили.

— Это… это семейное имя. Девичья фамилия моей матери.

— Понятно, — сказал Ричард. — Мне просто было любопытно: очевидно, вам не пришло в голову на ней жениться, — вдруг он замолчал, а потом с ужасом воскликнул: — Извини, извини, Морис. Прости меня! Я не соображаю, что говорю.

— Ну что ты, мой дорогой. Конечно, я хотел на ней жениться. Но это она не соглашалась. Она только начинала свою карьеру, и что мог предложить ей я? Маленькое жалованье и подневольную военную жизнь? Естественно, она не собиралась все бросать и следовать за полковым барабаном.

— А Чарльз?

— У него было другое положение. Совершенно другое.

— Он был богат? У него были возможности создать ей тот образ жизни, о котором она мечтала?

— Ну, не надо говорить так, — пробормотал Уорэндер.

— Бедный Чарльз! А он знал?

— Нет, — ответил Уорэндер, мучительно краснея. — К тому времени между нами все было давно кончено.

— А он верил в сказку о Дейкерсах?

— Я думаю, — помолчав, проговорил Уорэндер, — он верил всему, что говорила Мэри.

— Бедный Чарльз! — повторил Ричард, а потом повернулся к Аллейну.

— Ведь вы ему не скажете? Хотя бы не теперь! Это убьет его. В этом нет нужды?

— Я пока таковой не вижу.

— А ты? — он повернулся к Уорэндеру.