Засунув руки в карманы, Фрейзер вразвалочку приблизился к девушке.

— Привет, — поздоровался он.

— О, привет.

— Загораем?

— Тут, пожалуй, загоришь, черт побери. Через пять минут мне опять переодеваться и работать.

— Ты здесь живешь?

Она подвинулась, он сел рядом на ступеньку.

— Если это можно назвать жизнью. Понятия не имею, зачем я согласилась на него ишачить. Он сказал, что тут дают хорошие чаевые. Как же! В этой дыре и десять центов чаевые.

— Я дал тебе двадцать.

Она усмехнулась:

— Это редкое исключение. Я положила их в сундук с приданым. Мечтаю накопить целый сундук и уехать отсюда. Кстати, меня зовут Донна. Донна Хейвуд.

— А я Стэн Кентон. — Фрейзер без труда припомнил имя, под которым зарегистрировался.

— У тебя есть сигарета? Спасибо. Как тебя сюда занесло?

— Жду работы. Я работаю на стройке. Рано приехал и вот болтаюсь без дела. Сначала хотел остановиться в городе, но там слишком дорого.

— Эл сказал, что у тебя нет вещей.

— Я оставил их в камере хранения на автовокзале. С собой взял только зубную щетку. Не было смысла брать остальное, потому что я не знал, смогу ли спать у дороги.

— Конечно. Это правильно. Сначала я сама не могла уснуть, но потом привыкла. Сплю и не слышу ни черта. Эта работа у меня временная. Мы с подружкой, не поверишь, приехали из Бронктона, Массачусетс. В январе она рванула в Лас-Вегас, но я застряла здесь. А она уже два месяца как там. Если бы не Миранда, я бы давно смоталась.

— Миранда?

— Я зову так свою машину, извини за выражение. Она стоит в местном гараже. Я не могу ее забрать, пока не оплачу ремонт. Это наша с Джой общая машина, мы купили ее в складчину для поездки. Боже, отдали кучу денег. «Студебекер» пятьдесят шестого года. В январе, когда мы прикатили в Бланчард, она сломалась. Мы решили, что нет смысла торчать здесь обеим. Кинули монетку, кому ехать дальше, кому оставаться. Мне не повезло. Джой уехала на автобусе.

— Значит, ее уже отремонтировали?

— А как же. Осталось лишь заплатить тридцать пять баксов — и вперед. Через месяц, я думаю, у меня уже будет столько. Джой присмотрела для меня местечко в Лас-Вегасе. Я даже хотела продать Миранду, но это можно сделать только с большим убытком. Нужно было продавать раньше, а я проволынилась и теперь уж поеду на ней до конца.

— В каком она гараже? — спросил он, понизив голос.

— В самом большом, что тут есть. Называется «Эйс-гараж».

— Во дворе?

— Конечно. Если бы она была под крышей, эти крохоборы выставили бы мне еще один счет.

В груди у Фрейзера разлилось приятное тепло. Надо же, как все переменилось! Стоит лишь подождать, и монетка ляжет другой стороной.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, который обычно срабатывал:

— Если честно, Донна, я не мог понять, что такая девушка, как ты, делает в такой дыре. Я подошел, потому что мне стало интересно.

Она вскинула на него карие глаза.

— Правда, Донна. Когда я тебя вчера увидел, то сразу почувствовал, что здесь какая-то загадка. Я мотаюсь по стройкам и встречаю много людей. Вижу их насквозь. Я сразу понял, что это место не для тебя.

Она улыбнулась, польщенная:

— На самом деле здесь не так уж плохо.