Левая рука Вэл рефлекторно дергается, но она не смотрит вниз и старается не выдавать своих эмоций.

– Ты о чем? Что за новые дети?

– Мы пытались исправить всё и без тебя. Пытались перезапустить всё с самого начала, – мэр фыркает с флегматичной насмешкой. – Напрасно потратили время. И не изображай удивление. Мы знаем, что ты посмотрела видео и что мать Айзека предала наше доверие. Я всегда говорил: следовало набирать кандидатов не со стороны, а только из нашего сообщества, – он вздыхает, качая головой: – У плохих родителей и дети никчемные.

Вэл, щурясь, смотрит вверх. Солнце уже начинает клониться к горизонту. Пора договариваться. Записи – жизненно важное доказательство. Но она воспитана на тех же старых идеалах, что и Глория, а потому знает: справедливость для Китти обеспечат не официальные каналы. Так что кассетой можно и пожертвовать. Поплатиться всех виноватых заставит сама Вэл. Но их не обязательно посвящать в свои планы.

Она выпрямляется и разводит руки в стороны.

– Мне кажется, у нас есть неоспоримая улика, что халатность персонала и опасные условия на площадке привели к гибели моей сестры. Для всех вовлеченных в процесс съемки передачи это будет довольно серьезным риском, вплоть до уголовной ответственности. Думаю, вам самим выгодно, чтобы все покинули это место. Мы на минивэне Дженни, а вы на своих машинах. Как только доберемся до шоссе, мы отдадим вам кассету и разъедемся каждый в свою сторону. Я снова исчезну, как послушная девочка. Можете даже обвинить меня в случившемся, мне наплевать.

Когда мэр начинает смеяться – язвительно, удовлетворенно, – Вэл понимает, что проиграла.

Он качает головой, еще улыбаясь.

– Нам всегда нужны такие упрямцы. Обычно они – мои любимчики. Обожаю наблюдать, как их наставляют на путь истинный.

Вэл с трудом подавляет дрожь отвращения, которая пробегает по спине.

Мэр вздыхает, сует руки в карманы и продолжает:

– Хотя, полагаю, ты пробыла в программе недостаточно долго, чтобы пообтесать твои острые края и сделать тебя послушной и правильной, как следует юной леди. Нужно было вышвырнуть тебя, когда ты начала вносить изменения, но мы затруднялись сделать это из-за логистических сложностей, да и понаблюдать хотели. Задним умом все крепки. Ну что ж. Послушай, девочка, нам не нужна кассета – только возможность получить обратно передачу. И Господина Волшебника на том месте, где ему и надлежит находиться: во всех домах по всей благословенной стране. Кто-то же должен повернуть ее с того пути, куда она катится, – он кивает – скорее собственным мыслям, чем собеседнице, – и расправляет плечи. – Скажи своим друзьям, что их детей скоро доставят. Так или иначе сегодня соберется круг. Только от тебя зависит, сработает ли всё на этот раз.

«Послушным детям никогда не причинялся вред», – всплывают в памяти слова.

Детям – во множественном числе. Эти подонки пытались возобновить съемки с другими участниками. Очевидно, безуспешно.

– Китти – не единственная, кто погибла, – шепчет Вэл.

– Не всех детей можно спасти, – пожимает плечами мэр. – Печальные реалии жизни. Лучше умереть невинным, чем вырасти запятнанным грехом и сломленным. Тебе так не кажется?

– Нет! – она невольно делает шаг назад, чувствуя физическую потребность отстраниться от слов мерзкого старика и от его верований.

– Что ж, в любом случае ты можешь загладить свою вину. Искупить грехи. Либо дети твоих друзей займут твое место и попытают удачу, чтобы исправить сотворенное тобой. Решай.

Он разворачивается и шагает к своему внедорожнику. Двое прихвостней с винтовками не двигаются, наблюдая за Вэл из-за зеркальных стекол солнечных очков.