– Она чувствует себя брошенной? – уточняет Вэл.

– Скорее застрявшей в одном месте.

Ей прекрасно знакомо это ощущение. Лучше, чем кто-либо мог бы представить. Она хотела бы как следует побеседовать с Дженни, но та явно не заинтересована в возобновлении отношений.

Некоторое время Вэл с Айзеком едят молча, думая каждый о своем.

– Я не пойду на ваше торжество, – объявляет она, когда с блинчиками покончено. – Хочу встретиться с мамой, получить ответы на свои вопросы и уже потом решать, что делать дальше. Если ты сможешь отвезти меня к ней, то затем я сама разберусь. Тебе не обязательно задерживаться и пропускать запланированные дела.

– Отличный план, – Айзек смотрит на входную дверь с решительным выражением лица. – Вообще, можешь взять мою машину, тогда… – он поворачивается к Вэл. Движение кажется неестественным, скованным, точно чья-то невидимая рука дернула его за подбородок. Точно он не может не глядеть на собеседницу. Увеличенные очками глаза замирают на ней, и что-то меняется. Решимость тает, превращаясь в грустную улыбку. – Я не хочу, чтобы ты проходила через это в одиночку, и поеду с тобой, если позволишь.

Облегчение волной накатывает на Вэл. Она не желает, чтобы Айзек чувствовал себя обязанным возиться с ней, но он действительно помогает справиться с сомнениями. Поэтому она покидает его до того, как он успеет передумать, быстро принимает душ, переодевается в чистое и уже спускается обратно, когда на втором этаже ее кто-то хватает за руку.

Вэл взвизгивает, но тут же понимает, что это всего лишь Хави, и укоризненно смотрит на него, не слишком уверенная, шутка это или нечто иное. Он вряд ли догадывался, как беспокоит лестница бывшую подругу, но она всё равно злится.

– Ты меня перепугал до смерти! Я могла упасть.

– Не уезжай, – шепчет он с напряженным выражением лица.

– Что?

– После того, как встретишься с матерью, не уезжай. Здесь происходит что-то подозрительное. Я не верю в историю ведущей подкаста. Думаю, они пытаются повесить всё на кого-то из нас. Мы должны…

– Готова? – спрашивает Айзек, появляясь на ступенях нижнего этажа.

Хави протискивается мимо Вэл, выглядя уже не напряженным, а сонным и растрепанным.

– Кофе, – хрипло произносит он, устремляясь прямиком к столу, где уже ждет горячий напиток.

Растерянная и встревоженная, она идет следом. Но адвокат на нее не смотрит.

Что происходит в этом доме? И что могут повесить на кого-то из них? Пожар. Должно быть, речь о нем.

– Вы двое уже собираетесь уезжать? – спрашивает Хави. – Вэл, возвращайся вечером и потусуйся с нами еще немного. Сэкономишь деньги на отель. – Он многозначительно изгибает бровь.

– Я подумаю, – уклончиво отзывается она.

Собеседник напряженно смотрит на Вэл, но затем вновь сонно хмурится. Он ничего не расскажет сейчас. Не при Айзеке.

– Кстати, кто тут бродил посреди ночи? А еще: как настроить чертов кондей? Он жутко морозит и так шумит, что я с трудом заснул. И почему в этом месте нет дверей? Ни одной между шестью этажами! Наши родители что, свингерами были или типа того? Блин, зачем только я это сказал. Мы же спим в их постелях, – Хави морщится, выбирает кружку и наливает себе кофе.

– Ты мне напомнил кое о чем, – Вэл думает о количестве этажей и о статье в Википедии, где говорилось о шестерых друзьях.

– На какие же мысли тебя натолкнуло мое заявление о родителях-свингерах? – он театрально таращит глаза. – Поведай нам!

– Я о другом, – качает головой Вэл. – Кто был шестым участником передачи? И приедет ли на встречу? Или тоже пропал, как и я?

Хави замирает, глядя на нее с выражением очень близким к ужасу, даже расплескивает кофе и начинает ругаться, отдергивая обожженную руку.