Старик одаривает заложницу более отеческой улыбкой, чем та когда-либо видела от папы, и это приводит в ярость. Отеческое и снисходительное отношение – близкие родственники.

– Ты, наконец, вернулась к нам, – слова мэра звучат ровно и заученно, будто он репетировал их.

– Не могу поверить, что в пустыне существует такой бриллиант, как этот город, – Вэл улыбается настолько весело, насколько способна. Если использовать лесть, он скорее проникнется расположением и потеряет осторожность. – Я удивлена, что раньше никогда о нем не слышала.

Тактика явно срабатывает: собеседник кивает и подхватывает тему.

– О, да! Благодать – уникальное место! Тебе известна история основания Юты? Да и многих других городов на юго-западе вплоть до Мексики?

Конечно, он игнорирует факт, что эти земли уже были заселены, но Вэл нужно, чтобы мэр продолжал говорить.

– Не очень-то хорошо. И с радостью узнала бы больше о Благодати и истории появления телевизионной передачи.

– Мы еще доберемся до нее, обязательно доберемся. Но сначала следует вернуться к истокам. Тебе известно, кем был Бригам Янг[8]?

– Конечно. – В его честь названы несколько колледжей, кажется, мормонские, хотя Вэл не слишком интересна личность давно умершего моралиста.

– После прибытия поселенцев в Юту он отправил своих последователей из Солт-Лейк-Сити. Предполагалось, что каждая группа осядет в дне пути от предыдущей и проторит протяженные и безопасные маршруты для других. Что-то вроде паутины вокруг центра, где Янг сидел как большой жирный паук.

Должно быть, Вэл выдает свое удивление, услышав неожиданное критическое замечание, потому что мэр заговорщически улыбается ей прежде, чем продолжить:

– Большинству не известно, что те, кто заслужил неприязнь старого Бригама, отправились в самые суровые места. Он держал всех в ежовых рукавицах и не терпел даже малейшего посягательства на свою власть. Бросившие ему вызов или слишком популярные в народе немедленно высылались из Солт-Лейк-Сити. Первые семьи, прибывшие в Благодать, получили распределение сюда в качестве наказания, веришь ли.

– Но тут так красиво! – с сомнением произносит Вэл.

– Сейчас да! Раньше же – нет. Представь себе: мой прапрапрапрапрадед изгнан в суровую пустыню с поручением основать здесь поселение. Но вскоре он понял, что поймал удачу за хвост, когда получил откровение с небес: правда, могущество и даже рай на земле ждали того, кто осмелится их взять. Ангелы повсюду – нужно лишь суметь их разглядеть. И заключить сделку с ними. Мои предки обрели место, о котором даже Бригам не смел мечтать, а в придачу куда больше власти, чем он надеялся заполучить, отгоняя от ее крупиц любого конкурента. Ему не удалось заставить нас замолчать! И наше влияние распространилось куда дальше, чем его.

– С чего вы взяли? – интересуется Вэл.

– Ну как же! Вспомни о трансляции нашей передачи! Для детей. Сначала она велась только на местное сообщество и на всех, кого мы убеждали прислушаться и внять наставлениям. Но развитие технологий – само по себе чудо – дало нам возможность дотянуться до внешнего мира, чтобы осенить благодатью и их. Сперва с помощью радиоволн, затем – через телевидение, которое вошло в каждый дом. И скоро мы снова продолжим нести благословение людям.

– Вы планируете возобновить съемки передачи? – Вэл, наконец, получила официальное подтверждение: присутствующие на торжестве финансово заинтересованы в том, чтобы хранить ужасные подробности программы в тайне.

– В свое время, в свое время, – мэр похлопывает девушку по плечу.

Ей хочется отстраниться, но пока нельзя.

– Я думала, что передачу закрыли из-за несчастного случая. Разве смерть актера на съемочной площадке не помешает перезапуску?

Вэл не знает, как отреагирует мэр, но точно не ожидает, что он удивится, судя по приподнятым бровям.