– Нет, – прерывает его Дженни. – Ты сам знаешь, насколько для меня важен сегодняшний вечер. Я слишком долго к нему готовилась. Тебе придется справляться одному, пока всё не закончится.

Вэл ожидает вспышки гнева, но Стюарт сначала выглядит пораженным, а затем вовсе сдувается и удаляется – без объяснений или извинений. Возможно, это лучшая поддержка, какую он способен оказать супруге: не мешать ей. Ему без усилий удается слиться с группой других непримечательных мужчин в непримечательных костюмах с белыми рубашками.

– Идем, Дженни. Я серьезно говорила о желании познакомиться с вашими сливками общества, – уже более уверенно произносит Вэл.

Зал полон требовательных и недовольных родителей, а уж с ними она умеет работать. Дайте только несколько минут – и ей будут наперебой предлагать послушать про передачу, словно идея принадлежала им с самого начала.

Маркус с отчаянием хватается за локоть Хави.

– Возьми меня с собой. Я один не справлюсь.

И они вдвоем прокладывают путь через толпу. Айзека быстро оттаскивает в сторону пожилая дама, желающая обсудить с ним лазерную операцию и ее преимущества. Вэл чувствует себя виноватой за то, что бросает друга на растерзание, но отчаянные времена требуют отчаянных мер и всё такое.

– Крепись, – комментирует Дженни и следует своему совету, расправляя плечи и держа спину прямо по мере того, как сопровождает спутницу в самую гущу событий.

Все приветствуют их, но сразу же придумывают оправдания, чтобы упорхнуть: в туалет, к напиткам или фуршету, к кому-то, с кем необходимо побеседовать прямо сию секунду. Вэл с трудом запоминает имена, не то что связи со съемочным процессом. Она недооценила сложность задачи. Раздраженные родители с фермы хотя бы хотели поговорить с воспитательницей их детей. А как заставить поделиться секретами тех, кто избегает общения и отводит взгляд?

Дженни тоже не слишком помогает. Она проносится вихрем по залу, осыпая одними именами и не вдаваясь в детали. Кэролы и Доны, Джоны и Дейвы скоро начинают сливаться в бессмысленный шум. Все наблюдают за Вэл, но лишь она ловит чужой взгляд, как застуканные отворачиваются либо отвечают натянутыми улыбками. Похоже, у них в головах тоже звучит навязчивый мотив: «Улыбайся, не грусти!»

– Только не они, – Дженни старается увести спутницу в сторону от группы беседующих между собой людей.

Однако те уже заметили девушек. Женщина с идеально уложенными волосами и коралловой помадой обвивает плечи Вэл рукой в странном полуобъятии.

– О, коллега!

От незнакомки пахнет как от пробников из журналов, которыми дочки Глории иногда натирали друг друга.

– Коллега из последнего поколения, – добавляет еще один из группы – привлекательный лысеющий мужчина с бритой головой и большими карими глазами. – Пока что из последнего!

Женщина в платье, которое кажется близнецом ужасного бордового наряда Дженни, щеголяет той же приклеенной, отрепетированной улыбкой, что и все остальные. Вэл готова поклясться, что видит во рту «коллеги» больше зубов, чем физически возможно.

– Разве то время не было лучшим на свете? Я всегда думала, что мне невероятно повезло участвовать в передаче до… ну, ты сама понимаешь, – она меняет выражение лица на преувеличенно печальное, словно младенец пытается имитировать эмоции, после чего кладет ладонь на плечо Вэл. – Мы не виним тебя за завершение программы, дорогая.

Остальные отводят глаза, ясно давая понять, что не разделяют мнения.

– А с чего бы кому-то винить меня? – спрашивает она, стараясь выудить информацию.